Если бы меня спросили, что я сделала значительного в 2016 году, не задумываясь ответила бы: увековечила имена шести лётчиков, погибших в 1942 году у Железноводска.
13 мая 1942 года жители Железноводска и близлежащего хутора слышали гул самолёта, кружившего над городом. Затем раздался звук удара: при плохой видимости самолёт врезался в гору Медовую. Экипаж из четырёх лётчиков захоронили на северо-западной окраине городского кладбища. Над памятником с именами погибших возвышался пропеллер со сбитой машины.
Когда 5 мая 1957 года создавали братское захоронение, в него перенесли прах 52 бойцов, умерших в госпиталях города, а также останки 48 неизвестных бойцов. Сюда же захоронили останки защитников Железноводска – воинов 11-й дивизии НКВД, стоявших насмерть, обороняя город от фашистов, и останки лётчиков с того самого разбившегося самолёта. Позже у памятника и братской могилы был зажжён Вечный огонь.
В августе 2016 года ветераны А. С. Сидиков и Б. Ф. Ягубов с двумя молодыми предпринимателями пришли к месту падения самолёта, уточнили координаты, где он врезался в гору.
На наш запрос ЦАМО Подольска прислал справку, подтверждающую гибель самолёта, а погибший экипаж был занесён в безвозвратные потери. В справке были указаны адреса, откуда призывались красноармейцы: Евгений Николаевич Лукин и Николай Семёнович Сидоров – из Ленинграда и Ленинградской области.
Мы написали в Ленинградский облвоенкомат в надежде найти родственников погибших лётчиков. Оставалось неизвестным, откуда призывались Иван Иванович Криканов и Леонтий Иванович Кондратьев. В Подольский ЦАМО мы сообщили о захоронении лётчиков, чтобы они не считались без вести пропавшими и были занесены в банк данных погибших и захороненных.
Я обращаюсь к коренным жителям Железноводска, возможно, кто-то помнит, как хоронили лётчиков, кто-то побывал на месте падения самолёта ещё тогда. Возможно, самолёт до конца не сгорел, ведь как-то узнали имена погибших, да и пропеллер сохранился. Возможно, старшее поколение рассказывало об этом эпизоде. Прошу позвонить по телефону 4-65-90 или сообщить в редакцию газеты.
Ещё один самолёт ИЛ-4 был сбит над Железноводском 13 августа 1942 года, когда город был уже оккупирован. В тот день я, тогда подросток, и мама были на железнодорожном вокзале, собирали с другими жителями в пакгаузе остатки пшена, а оккупанты хохотали и фотографировали нас. Затем мы стояли на перроне недалеко от векового дуба, который и сейчас украшает территорию вокзала, и увидели воздушный бой. На советские самолёты напали фашистские стервятники, затем послышались выстрелы зениток и разрывы снарядов в воздухе. Один наш самолёт был подбит, мы видели, как он задымился и от него что-то отделилось…
В 1984 году в наш город из Киева приехал штурман того самолёта Георгий Александрович Говязин, который, как и командир экипажа Иван Серебренников, спасся, выпрыгнув из горящей машины на парашюте. О том, как спасался Г. А. Говязин, мы рассказали в Книге Памяти. Позже на фронте они встречались, и командир рассказал, что он приземлился на склоне горы Бештау, каменотёсы спасли ему жизнь, переодев в свою одежду и дав трудовую книжку, что позволило ему выбраться с оккупированной территории к нашим войскам.
Штурмана беспокоила неизвестность о двух лётчиках, оставшихся в горящем самолёте: где упал, какова судьба Гицилевича и Сорокина? Четыре года каждое лето приезжал Г. А. Говязин. Я с ним и В. И. Бородиной обошли горы Бештау, Острую, Кабанку. Встретились с женщиной из Остогорки, которая знала о гибели лётчика, но это был другой случай.
Затем к нам присоединился А. И. Литвиненко, ездили на хутор Воронов, где жители рассказали, что горящий самолёт падал в сторону горы Змейка. Опросили хуторян Привольного, людская память привела в Терконзавод. Пожилая женщина повела нас на холм, на склоне которого стоит памятник воину у братской могилы, где захоронены советские солдаты, защищавшие эту землю и освобождавшие её от оккупантов. Но в списках захороненных наших лётчиков не оказалось.
Другая жительница посёлка рассказала, что когда упал самолёт, немцы привезли из Железноводска переводчицу и забрали документы, а тела обгоревших лётчиков заставили здесь же захоронить. Позже, когда создавали братскую могилу, их перезахоронили в неё.
В 1986 году поисковая комиссия составила акт о гибели самолёта и проведённом поиске. Направили в Терконзавод, поселковую школу и райисполком Минвод с просьбой занести имена погибших лётчиков на памятник.
Потребовалось 28 лет! Только в 2014 году имена Гицилевича и Сорокина были увековечены на памятнике братской могилы на холме у подножья горы Змейка. Весной 2016 года по инициативе полковника ФСБ Е. В. Максименко из Лермонтова решили увековечить место падения самолёта ИЛ-4. Но это оказалось не так легко. На том месте, где упал самолёт, в 1986 году были степь и поле, а теперь – посёлок Ново-Терский. Очевидцев тех событий почти не осталось. В результате долгих поисков было уточнено место падения самолёта около средней школы.
Создать памятник во дворе школы взялся помогать минераловодский военкомат.
ЦАМО Подольска на наш запрос сообщил, что лётчики Георгий Моисеевич Гицилевич и Николай Васильевич Сорокин считаются пропавшими без вести. Военкомат внесёт их имена в банк данных захороненных с указанием братской могилы.
Теперь в списках без вести пропавших на шесть человек стало меньше.
Ежегодно в День Победы администрация посёлка приглашает нас на торжественный митинг у подножья горы Змейка. Около братской могилы проводится митинг, где присутствуют ветераны, учащиеся, жители. К памятнику ложатся алые гвоздики.
Вечная память героям, отдавшим жизни за нашу независимость и мирное небо!
Л. С. МАРЧЕНКО,
председатель историко-патриотической комиссии городского Совета ветеранов,
президент «Клуба фронтовых друзей»,
создатель Железноводского краеведческого музея.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 30 марта 2017 г. на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.