Как можно повлиять на человека с чистой совестью, смелого, идейно убеждённого? Никак, скорее, он сам может повлиять на кого угодно. Именно об этом мне думалось в беседе с Героем труда Ставрополья И. А. Богачёвым, которому в июне исполнилось 85 лет.
Изначально интервью не задавалось: то Ивану Андреевичу кто-то звонил, то он кому-то. Наконец наступило довольно неспокойное телефонное затишье с поглядыванием на аппарат, который мог задребезжать в любую секунду.
— Иван Андреевич, всё же 85 лет – возраст весьма почтенный. А как вы сами воспринимаете его?
— Никак не воспринимаю, – не задумываясь, отвечает Иван Андреевич, как будто ждал именно этого вопроса. – Я не замечаю времени, ещё в шестьдесят лет я выключил свой таймер, чтобы он не мешал мне думать о бренности бытия, что всё суета сует, как утверждал Соломон, и заниматься делом. Время, время и ещё раз время – вот чего мне сегодня не хватает, как и десять, двадцать и пятьдесят лет назад.
— Ваше имя хорошо известно не только в нашем крае, но и далеко за его пределами. Ещё смолоду я, не ставропольчанин тогда, только и слышал о славной триаде Ставрополья: ипатовский метод, ученические производственные бригады и Богачёв как крепкий хозяйственник. Кто был примером для вас во всех трудовых делах?
— У меня было, с кого брать пример, – мой отец. Вот мой идеал и моя путеводная звезда по день сегодняшний. Мой отец прошёл две войны, вернулся с фронта весь израненный, но не утративший жажды жизни и труда. Он был малограмотным, но очень неглупым, а главное честным, принципиальным и надёжным человеком, и потому был избран председателем колхоза. Он мне говорил, что честному человеку не нужны ни милиционер, ни закон, ни иной надзор над собой, ибо у него есть главный судья – его собственная совесть. А совесть – это тысяча свидетелей. Глядя на нынешних богачей, превративших свои дома в непреступные крепости с охранниками, собаками, камерами наружного наблюдения, я не удивляюсь им и не завидую им, ибо зачем честному человеку прятаться от людей? Мне нравятся слова поэта А. Дементьева: «Против всех напастей / Есть одна защита:/ Дом и душу настежь…/ Я живу открыто».
— Так жил мой отец, так стараюсь жить и я. Что вам удалось сохранить в своём хозяйстве в неизменном виде ещё с советских времён?
— Всё сохранил, чем и горжусь, но не сохранил одного и, возможно, самого главного – землю. Тем не менее наш колхоз имеет 8400 га своей земли, чем могут похвалиться немногие. Очень важно, что нам удалось сохранить советскую демократию. Власть принадлежит именно колхозникам: один колхозник – один голос. И когда нависла угроза снятия меня с работы, то именно голоса колхозников и спасли меня: два человека проголосовали против, два – воздержались, и два бюллетеня оказались недействительными.
-В какой помощи сегодня особенно нуждается сельское хозяйство страны?
-В этом случае обычно говорят о деньгах. Конечно, деньги селу нужны. Насколько я помню, в этом году на субсидирование села было выделено 6 млрд рублей. Но суть дела, по-моему, не в деньгах. Я бы так сказал: нам не надо помогать, но нас не надо обижать – сознательно разорять, то есть. Надо наконец хотя бы в рамках рынка относиться к крестьянству как к равному партнёру по бизнесу. И, конечно, селу нужно коллективное землевладение, даже фашисты не стали упразднять колхозы…
— Скажите, а как, на ваш взгляд, изменились люди в сравнении с советскими временами?
— А вы можете показать мне человека, который бы сказал, если он честен, что сегодня люди стали лучше, чем они были вчера – в советское время? Не скажу этого и я. Снизились уровни грамотности, нравственности, душевности. Упала общественная активность, развивается апатия – безразличие и к своей судьбе, и к судьбе страны. Увеличилась внешняя управляемость людьми. Посмотрим: жизнь людей становится всё хуже и хуже, а рейтинг президента всё выше и выше. Почему? Потому что СМИ работают хорошо, они-то и нивелируют плохую работу властей своей активностью: «Всё будет хорошо!».
— Иван Андреевич, страна недавно отметила 70-летие победы в Великой Отечественной войне, и люди вовсе не выглядели пассивными. Какое лично у вас осталось впечатление от этого праздника?
— Гнетущее, так и запишите. Задрапировали Мавзолей: разве народ наш забыл, кем является для нашей страны и для всего мира В. И. Ленин? Власть издевается над памятью народа, а он молчит. Почему правителями не было сказано ни слова о вкладе И. В. Сталина в эту Победу? Почему праздник был использован для того, чтобы вылить на него новые ушаты грязи? Ах, отступали – не подготовил страну к войне; ах, был приказ № 227; ах, большие потери… И т. д. Да, отступали, но в это же время сотни и тысячи эшелонов с оборудованием для заводов шли днём и ночью на восток страны (по ним часы сверяли), где прямо с колёс и под открытым небом начиналось производство техники и оружия. Разве люди это сами по себе делали без всякого руководства?
О жестокости приказа № 227. Я так скажу: не было бы этой жестокости, мы бы не устояли. Я сам мальчишкой видел пьянствующих офицеров, сбежавших с поля боя и бросивших на погибель своих подчинённых – солдат и сержантов. Что было с ними делать, ордена давать?! Нет, война – вещь предельно жестокая и беспощадная! Да-да, в ней формальным гуманизмом ничего добиться нельзя…
И о погибших в войну: разве 27 миллионов жизней было отдано для того, чтобы возвратиться к капитализму? Увы, они боролись за нашу Советскую Родину, а мы их предали… Вот какие мысли меня одолевали в Праздник Победы.
— Скажите, а какую роль в вашей судьбе сыграл школьный учитель?
— Разную. Я видел, как моя бывшая учительница разгуливала с немцами. Она же им выдала одного из бывших красноармейцев, и его расстреляли. Но хорошо помню и директора школы, израненного в боях, но именно он открыл вечернюю школу, и именно благодаря ему я получил среднее образование. И вообще следует помнить, что люди очень разные, как правило.
— Чем стала в вашей жизни семья?
— Скажу так: из семи взрослых членов семьи пять человек были коммунистами. Все пятеро благодаря Советской власти получили высшее образование. Всегда была мне опорой в жизни ныне ушедшая из неё моя жена. У меня есть внуки и правнуки. Конечно, они живут своим временем и не являются прямым продолжением меня, но это честные и достойные граждане нашего Отечества, за которых мне никогда не было стыдно и, верю, что и не будет.
— Что вас в современной жизни просто-таки выводит из себя, с чем вы не можете смириться?
— С тем, что люди убивают друг друга, как сейчас на Украине. Птицы и звери уже дивятся тому, что делают деградировавшие люди: одни русские убивают других русских, а третьи русские ничего с этим поделать не могут и лишь «гуманитарят». Не могу смириться и с тем, что творится с законностью в нашей стране. Когда говорят, что Васильева обманула министра Сердюкова, а Сердюков, получается, обманул Путина, то думаешь: что же это у нас за страна такая? Как тут будешь спокойным, когда творится явное беззаконие? Ведь сколько мэров, губернаторов и прочих больших шишек уже сели на нары? И сколько ещё сядут? Но так же быть не должно…
Устоит ли с такими правителями наша страна – вот что я думаю о её будущем и о будущем нашего народа. Но теплится надежда, что она выдержит и эти передряги, как уже не раз бывало в нашей истории.
— Что бы вы хотели изменить в своей жизни, если бы довелось её вновь прожить?
— Ничего бы не изменил, даже не изменил бы свою долю крестьянина. Я горжусь, что я – крестьянин, колхозник. Хотя и при Советской власти это звание не считалось особенно почётным. «Будешь быкам хвосты крутить!» Пугали родители своих детей, получавших двойки в школе. Но разве крестьянину образование не нужно? Взять того же фермера: ведь он должен и агрономом быть, и агротехником, и семеноводом, и механизатором, и зоотехником, и почвоведом… Уже хотя бы по этим причинам хозяйствовать на земле нужно именно коллективно, ибо одному человеку с трудностями сельской жизни не справиться надорвёшься. Однако именно селянин кормит всех – вот что нужно помнить. И я счастлив нести по жизни свой крест. Именно крестьянин хозяин земли русской, а вовсе не царь, не президент и уж тем более не помещик или олигарх.
— Вам бывало в жизни страшно?
— Я отвечу словами моего командира полка: я боялся, как все, кто хочет жить. Но чувство ответственности всегда побеждало, ибо дело, к которому ты приставлен, нужно делать: если не я, то кто же? И твоё дело там, где всего труднее. Если ты, конечно, настоящий коммунист.
— Как к вам относятся руководители других хозяйств?
— Хорошо относятся, как мне кажется. Думаю, им духу не хватает мне в чём-то перечить. Многих из них я же помню ещё детьми, многих сам же и ставил как хозяйственников на ноги. И большинство, к их чести, этого не забыли. Иван Андреевич, какой день был самым радостным в вашей жизни? Нет, я не буду говорить о том, что это был именно День Победы. Победа – это само собой. Но както тогда не думалось об особом ликовании. Если бы в сороковые годы люди только и бегали с лозунгами «Мы победили!», то кто бы тогда восстанавливал страну? Но восстановление шло в режиме штурма и радостно. А радостей было много: как выделишь главную? Восстановили разрушенный дом – радуемся! Восстановили мост, электростанцию, завод – радуемся. И т. д. Причём радость охватывала всю страну. А победы в Космосе разве не радость? Но сегодня первая космическая держава имеет то, что имеет: ракеты стали падать, как переспелые груши. Однако народ, похоже, и грустить по-настоящему уже разучился, не то чтобы радоваться…
Иван Андреевич! Несмотря на минорное завершение нашего разговора, я из него выношу глубокие мысли и чувства. Пока в нашем обществе есть такие замечательные люди, как вы, по которым, особенно молодёжи, нужно сверять свою жизнь, Россия не пропала. И не пропадёт. От имени нашей редакции, от имени всех наших читателей желаю вам прежней бодрости духа, высокой работоспособности и той же счастливой нехватки времени…
Беседовал Николай БОНДАРЕНКО.
Статья в PDF-версии газеты «Родина» № 23 (1077) от 18 июня 2015 г.