Накануне Пушкинских дней на Северном Кавказе на вопросы редакции газеты «Родина» любезно согласилась ответить доктор филологических наук профессор кафедры отечественной и мировой литературы СКФУ И. Н. Иванова.
— Ирина Николаевна, 2015 год объявлен в России Годом литературы. Можно ли говорить о каких-то заметных его событиях?
— Я не буду перечислять проведённые и планируемые в рамках Года литературы мероприятия: любой желающий может прочитать об этом в Интернете. На мой взгляд, у всех этих мероприятий один существенный недостаток: в них, как правило, принимают участие люди, которых не надо убеждать, что чтение необходимо. Единственным по-настоящему полезным и эффективным событием было бы введение обязательного экзамена по литературе, и уж конечно, не в форме ЕГЭ. У нас выросло уже несколько поколений выпускников, не прочитавших «Войну и мир». Учителя ничего не могут сделать: списки чтения на лето не дают результатов, дети просто не читают, кроме как в кратком изложении. Вот с этим надо что-то делать, причём на государственном уровне.
— Каковы основные особенности современного литературного процесса?
— На мой взгляд, основных векторов в развитии литературы два: постмодернистский и почвеннический. Для первого характерны установка на элитарность, игра с читателем, особый язык, особая эстетика (для кого-то это антиэстетика) и т. п. Отличительные признаки второго — апология вечных нравственных ценностей, продолжение традиций русской классики, тяготение к реализму и недоверие к художественному эксперименту, негативное отношение к расширению словаря художественной литературы, особенно за счёт жаргонизмов, обсценной лексики и т. п. Но это очень приблизительная классификация…
Если же говорить о каких-то общих особенностях развития литературы, то я бы назвала преобладание прозы над поэзией, внимание к крупным формам, прежде всего роману, тяготение к документальности, изменение художественного языка (в сторону «реальности», т. е. улицы, городского просторечия, сленга), активное развитие женской прозы и православной художественной литературы.
— Кто из современных писателей мог бы в будущем стать признанным классиком литературы?
— Очень трудно отвечать на подобные вопросы, поскольку мы не знаем, как изменится общество в будущем. Но если судить по критериям классическим, есть на это шансы, на мой взгляд, у Алексея Иванова, автора замечательных исторических романов. Весьма качественная проза у Татьяны Толстой, Ольги Славниковой, Михаила Шишкина, Дмитрия Быкова. Думаю, в истории литературы останутся и Виктор Пелевин, и Владимир Сорокин – может быть, не в статусе «классиков», но как характернейшее явление своего времени, как авторы, изменившие само представление о природе и пределах художественной литературы. Но мне кажется, любой ответ на этот вопрос будет слишком субъективным. Уверена, что у каждого из моих коллег получился бы свой список.
— Чем можно объяснить, что исчезли таланты масштаба недавно ушедшего из жизни Валентина Распутина?
— Кто знает, может быть, сидит где-нибудь в сибирской (архангельской, уральской, тамбовской) деревне гениальный мальчик (или девочка) и пишет роман, не уступающий по уровню лучшим произведениям Распутина, Астафьева, Белова, Шукшина. Но мы об этом пока не знаем. Главная же причина состоит, видимо, в том, что ныне в обществе нет единой великой идеи, признаваемой большинством нации, нет «народа», каким он был во времена «Войны и мира» или в советское время (потому и победили в обеих великих войнах!). Есть отдельные социальные группы со своими интересами и разными идеологиями. Писатель перестал быть голосом народа, колоколом «во дни торжеств и бед народных», никто не пойдёт к современному даже очень популярному писателю с вопросом, как жить, как ходили к Толстому.
— Чем для современной молодёжи является А. С. Пушкин?
— Боюсь, что ныне Пушкин для молодёжи – это лишь одна из тем, изучаемых на уроках литературы. Я вообще всё реже, даже среди студентов-филологов, встречаюсь с явлением книги как события в жизни личности. Книга должна быть прочитана (естественно, не в кратком изложении) и пережита, присвоена: это моё — и Татьяна, и Онегин, и топот коня Медного всадника, и сказки, конечно. Идеальный пример такого освоения-присвоения – проза Марины Цветаевой о Пушкине, именно «Мой Пушкин», который должен быть у любого русского и русскоговорящего человека, как и «мой Лермонтов», «мой Достоевский». Вот этого, мне кажется, очень не хватает сейчас молодёжи.
— Как меняется сегодня отношение студентов к литературе?
— На своих студентов я не жалуюсь: к нам на факультет филологии, журналистики и межкультурной коммуникации приходят в основном люди подготовленные, профессионально ориентированные, читающие. Но теперь появляется всё меньше интереса к чтению текстов, не нужных непосредственно для сдачи экзаменов по профессиональным дисциплинам. Конечно, многое обусловлено тем, что появились такие страшные пожиратели времени, как Интернет, социальные сети, компьютерные игры и т. п. Многое, но не всё: Интернет сам по себе не враг, он необходим современному студенту. Но «бумажную» книгу, книгу из домашней библиотеки не заменит ничто, и я рада, что большинство наших студентов это понимает.
— Как вы относитесь к ЕГЭ по литературе?
— У ЕГЭ есть свои преимущества, во всяком случае, так было задумано. Но никакой объективности или равных возможностей поступления в престижные вузы для абитуриентов из провинции он, конечно, не обеспечивает. Вокруг ЕГЭ слишком много грязных историй, чего практически не было при классической форме вступительного устного экзамена, когда абитуриент вслух, в присутствии нескольких других поступающих и нескольких членов приёмной комиссии демонстрирует свои знания. И не только знания – уровень развития личности, что возможно только в прямом диалоге с экзаменаторами. Поэтому лучшие вузы страны ввели собственный устный экзамен, но, к сожалению, это позволено не всем. И самое главное, изучение литературы и «натаскивание» с целью успешной сдачи ЕГЭ не имеют почти ничего общего. Либо класс под руководством педагога учится понимать глубину и красоту сложного художественного произведения, либо он учится понимать, чего от него хотят составители заданий к ЕГЭ. Тут, как говорит молодёжь, без вариантов.
— Кто из наших классиков сейчас наиболее злободневен?
— Ответ, наверное, будет неожиданным — Салтыков-Щедрин. Особенно «История одного города». И Гоголь, конечно. Читаешь – ну словно сегодня написано. Жаль, что некоторые вещи в России не меняются при любом общественном порядке.
— Какие произведения современной литературы Вы бы порекомендовали для прочтения?
— Это зависит от того, к кому обращена такая рекомендация. Так, я бы не рекомендовала произведения Пелевина, Мамлеева, Ерофеева, Сорокина людям пожилого возраста, т. е. советским читателям, воспитанным на русской и советской классике. Наиболее вероятная реакция – отвращение и ужас. В лучшем случае – непонимание. Но могла бы посоветовать прочесть того же А. Иванова, лучше его исторические романы. Или последний роман С. Алексиевич «Время секонд хенд». Можно также порекомендовать популярного ныне З. Прилепина с его «Обителью». А также «Лавр» Е. Водолазкина, прошлогоднего победителя нескольких литературных премий. Школьникам я вообще бы не советовала читать современную литературу, пока вкус не сформирован. Пусть читают русскую и зарубежную классику. Без постмодернизма вполне пока обойдутся. Тем, кто хочет следить за современным литературным процессом, я бы посоветовала ориентироваться в первую очередь на лауреатов литературных премий «Большая книга», «Национальный бестселлер», «Русский Букер» и других.
— Ирина Николаевна, спасибо за интересные и полезные ответы. Надеемся, что они позволят нашим читателям лучше ориентироваться в современной литературе. Желаем Вам больших творческих успехов.
Беседовал
Николай БОНДАРЕНКО.
Статья в PDF-версии газеты «Родина» № 21 (1075) от 4 июня 2015 г.