21 января 1943 года столица степного края Ставрополь была освобождена от немецко-фашистских захватчиков. А уже ровно через две недели мальчишку Сёму из станицы Старопавловской, которому не исполнилось ещё 18 лет, призвали в армию.
В тревожном 43-м году обескровленной, потрёпанной в жестоких боях Красной Армии срочно требовались новобранцы. Обстановка в ту пору на фронте оставалась напряжённой. Гитлеровцы дополнительно перебрасывали на восточный театр военных действий свежие хорошо вооружённые дивизии. Никогда ещё с начала войны на советско-германском фронте не находилось столько вражеских войск – 6,2 миллиона солдат вермахта.
В этих условиях Ставка Верховного Главного командования поставила перед советскими вооружёнными силами задачу: в течение зимы разгромить вражеские войска на южном направлении. Здесь и начал свой фронтовой путь С. И. Усачёв в составе 30-го кавалерийского полка 4-го Кубанского кавалерийского корпуса заряжающим 76-миллиметрового орудия.
В начале сентября его полк был заброшен на оккупированную фашистами территорию. Шла военная подготовка к освобождению Таганрога. Чтобы дезориентировать, отвлечь как можно больше сил противника на главном направлении удара, командованием Красной Армии было решено провести диверсионную операцию в тылу врага. Все понимали: полк шёл на верную гибель.
Ему даже в самой сложной ситуации отступать было некуда – он находился во вражеском окружении. Передвигались только по ночам. Днём пережидали в лесополосах. На исходе третьей ночи показалось несколько машин. Это шло немецкое подкрепление. Полк быстро развернулся на боевые позиции. Пушки – на прямую наводку. Огонь! Залп, второй, третий…
Машины остановились. Фрицы повыскакивали – и наутёк. А тут им наперерез наши конники. Положили всех фашистских вояк. Не успели, как говорится, прийти в себя, налетели немецкие самолёты, и началась страшная бомбёжка. Бомбы сровняли позиции с землёй. Было много убитых и раненых – кромешное месиво из тел бойцов.
Немцы решили проверить, расчищен ли им путь. Пошли танки. Но и эту атаку полк отбил. Тогда гитлеровцы вновь направили авиацию. И она снова жестоко кромсала землю и всё, что на ней было: людей, орудия, лошадей. Двое суток держался полк, отвлекая на себя силы противника. Сильно ослабевшие, истекающие кровью, бойцы не сдавались, не отступали. Бутылками с зажигательной смесью взрывали танки, а потом набрасывались с удесятерён- ной яростью на врагов. Боевой приказ был выполнен.
Вскоре Таганрог был взят нашими войсками. Когда на третий день к месту боя 30-го кавполка прибыли части советских войск, они застали в живых семерых бойцов. Это все, кто уцелел. Среди них был и Семён Усачёв, которому повезло в этом огненном аду. Ни званий, ни наград за свой подвиг никто не получил. Некому и некогда было заниматься процедурой оформления документов.
Семёна Усачёва вновь направили на передовую, всё в тот же 30-й кавалерийский полк, заново сформированный. Он шёл на Запад через Крым, Запорожье. Был ранен и контужен. После госпиталя стал связистом. А это значило – постоянно на передовой, под огнём, на волоске от смерти.
– Связь – это сердце боя, – говорит С. И. Усачёв. – Она без конца рвалась. Каждую минуту приходилось бежать, ползти, чтобы найти повреждённые линии. Бегу, смотрю, а мой напарник впереди бежит без головы. Ещё доля секунды – упал. Жуткая картина… Мне штанов хватало ненадолго – протирал до дыр. Ползком излазил сотни километров.
В июле 1944 года дивизию, где служил Усачёв, перебросили в Белоруссию. 23 февраля 1945-го она с боями вступила на землю Восточной Пруссии – цитадель немецкого милитаризма. Весна набирала силу. Советские войска стремительно продвигались вперёд, сокрушая сильно укреплённые позиции врага.
И вот победный май! Дивизия в городе Францбурге – рукой подать до Берлина. Утром 9 мая командир приказал отобрать 30 лучших бойцов и отправить в центр столицы поверженного противника. Быть рядом и не увидеть Рейхстага?
Погрузились в «студебеккер» и отправились в Берлин.
– Народу у Рейхстага было тьма, – вспоминал Семён Иванович, – Все счастливы. Стены этого гигантского здания исписаны нашими солдатами – места свободного не найти.
Усачёв попросил водителя ближе подъехать к Рейхстагу. «Студебеккер» дал задний ход. Он запрыгнул на борт грузовика и, вытянув руку, аккуратно начал выводить мелом: «9.5.45. Усачёв».
– Я увидел краем глаза, – рассказывал Семён Иванович, – как какой-то лейтенант камеру в руках держит и всех снимает. Всех, не только меня. Ну снимает и снимает. Я расписался. Мы немного побродили у Рейхстага и отправились назад, в дивизию.
Кто бы тогда мог подумать, что этот кадр через 40 лет после Победы станет самой тиражированной открыткой. Отличалась она от других юбилейных открыток тем, что на ней был запечатлён документальный факт. Молодой двадцатилетний паренёк старательно и спокойно ставит свой автограф. Автограф победителя.
Послевоенная жизнь Семёна Ивановича была посвящена мирному труду. Инвалид II группы, он 35 лет проработал на Украине в городе Славянске Донецкой области в строительном управлении «Славхимпромстрой» элек-триком. Строил жилые дома для горожан. Его трудовой стаж отмечен орденом «Знак Почёта» и многими правительственными медалями. Он и сегодня живёт там же, в Славянске. Трудно живёт.
Месяца полтора назад разговаривал с Семёном Ивановичем по телефону. Спросил, приедет ли он на родину отпраздновать День Победы. Он сказал, что был бы счастлив, но известные обстоятельства не позволят. Жаловался на здоровье, но сказал, что всё равно готовится 27 апреля встретить свой 90-летний юбилей.
А. А. КОНДРАТЕНКО.
Статья в PDF-версии газеты «Родина» № 17 (1071) от 7 мая 2015 г.