Продолжение. Начало в № 30
Другой рассказал на своём семидесятилетии Маршал Советского Союза Тимошенко. Он был в кабинете Сталина, когда тот разговаривал по телефону. Открылась дверь, вошёл Хрущёв. Сталин продолжал говорить по телефону и помахал трубкой, мол, иди ближе, и спросил: «Так зачем мы посылали тебя под Харьков? Овец пасти или людьми руководить?»
Там была потеряна стотысячная группировка красноармейцев. Хрущёв стал объясняться, но Сталин выдворил его из кабинета. Это второй повод разоблачения культа личности Сталина.
Кстати, китайская делегация во главе с Мао Дзе Дуном была недовольна отношением Хрущёва к Сталину и во время ХХ съезда покинула заседание. Это ему не понравилось, вскоре между двумя коммунистическими партиями завязалась идеологическая война за роль Сталина в мировом коммунистическом и рабочем движении и чистоту марксистко-ленинского учения. Конечно, это отрицательно сказалось как на политических, так и экономических делах.
Тогда же Никита Сергеевич задумал догнать и перегнать Америку по мясу и молоку. Он направил сельскохозяйственную делегацию во главе с министром сельского хозяйства СССР Василием Мацкевичем в США. Тот насмотрелся новинок и по возвращении рассказал о них Хрущёву. Суть их заключалась в том, что мы использовали прицепные сельхозмашины и орудия, а там самоходные – без прицепщиков.
Наш правитель, не задумываясь о последствиях, стал перенимать американский способ, т. к. за счёт сокращения рабочей силы поднималась производительность, а это — главное для победы новой общественно-политической формации.
Мера нужная, но 150 тысяч прицепщиков, составлявшие резерв трактористов и вообще механизаторов на Ставрополье, покинули тракторные бригады и перебрались в города: на фабрики, заводы, в строительные, дорожные организации и т.д. Механизаторские коллективы лишились резерва. А трактористу одному поднимать прицепные тяжести было не под силу, отчего многие нажили грыжи, пороки сердца и прочие болезни. Такая картина наблюдалась по всей стране.
Наслушавшись о райской жизни в Америке, Хрущёв собирает команду и едет в штат Айова к фермеру Гарсту, у которого была высокая урожайность и производительность труда на кукурузных плантациях. Несмотря на то, что в нашей стране были свои высокие показатели, всё равно он поехал за чужим опытом.
Например, в колхозе Казьминский Кочубеевского района годовая выработка одного свекловода составляла 425 тысяч рублей в год, не считая обслуживающего персонала. У Новоалександровского механизатора вместе со слесарями, сторожами, кузнецами и подсобными рабочими — 90 тысяч рублей. Такой выработки, какая была у казьминцев, не мог достичь даже передовик капитализма Гарст, который сам пахал, сеял и убирал.
На чужбине Хрущёва особенно заинтересовала кукуруза. На Украине был свой Гарст – Марк Озёрный. Но почему-то он казался Хрущёву мелкой сошкой. В Америке он настолько удивился урожайности этой культуры, как будто увидел её впервые. Никита Сергеевич назвал её «королевой полей», но и тут перегнул палку. Силой своей власти заставлял руководителей регионов сажать кукурузу даже там, где она плохо росла из-за неподходящих почвенно-климатических условий.
Руководители под козырёк выполняли указание. Вытесняли травы из севооборотов и внедряли кукурузу. Коровам, овцематкам давали в основном кукурузный силос. От молока повышенной кислотности болели телята, ягнята. Выход молодняка сократился наполовину, плодородие почвы упало. Кукуруза не могла сделать структуру почвы такой, какой делали травы: и мочковатой, и обогащённой азотом.
В обеденный перерыв сидим за одним столом. Рядом казах, туляк, украинец. Спрашиваю у туляка:
— У вас телята дохнут?
— Дохнут, – с сожалением ответил он.
Тот же вопрос задаю казаху и слышу аналогичный ответ. Обращаюсь к украинцу.
— Нет, не дохнут, — отвечает он. – Мы не показываем падёж.
А молодняка дохло столько, что только 60-70 телят приходилось на 100 коров, однако посевы кукурузы расширяли. Даже намеривались сделать кукурузный пояс от Прибалтики до Дальнего Востока. Не только за счёт сокращения посевных площадей трав, но и посевов зерновых, в частности, пшеницы. Дело дошло до того, что пекли суррогатный хлеб. В муку добавляли горох, фуражное зерно. Пищевики доказывали, что такой хлеб и калорийнее, и вкуснее пшеничного.
На продукты животноводства подняли цены. В стране возникли народные волнения. Рабочие электровозного завода станицы Новочеркасской Ростовской области пошли в горком партии с жалобой на директора, который, вместо того чтобы поддержать людей, ответил: «Я не поднимал цены на продукты. Ищите тех, кто это сделал».
Об этом сборе стало известно в Москве. Хрущёв направил своих деятелей на встречу с людьми. Но когда начался разговор, возникла потасовка, перешедшая в драку. Чтобы разогнать толпу, применили оружие. Работники милиции застрелили 26 человек, многих не могли найти – пропали без вести.
На защиту травополки, кажется, первыми встали прибалтийские учёные. Их поддержали партийные органы республик, в частности, один из первых секретарей А. Я. Пельше. Хрущёв его критиковал, но на работе оставил. А после Пельше перевели в ЦК КПСС, где он стал членом Политбюро.
Никита Сергеевич считал себя специалистом во всех отраслях сельского хозяйства. С его подачи начали строить молочные комплексы. Выход телят сократился ещё больше, надои упали. Себестоимость молока повысилась. Если на обычных фермах она составляла 20 копеек за литр, то на комплексах 35 копеек. Доходы не покрывали издержки производства и закупочные цены на молоко. Комплексы приносили убытки и жили за счёт других отраслей и денежных ссуд.
Когда обратили на это внимание Хрущёва, он ответил: не столь важно. Главное валовое производство молока увеличилось — надо догонять Америку, т. е. вал прежде всего. Такая же картина наблюдалась на овцекомплексах и других животноводческих объединениях. Вал считался главным показателем в деятельности коллектива.
А при Сталине было иначе. При сдаче годовых отчётов смотрели на качество и себестоимость продукции. Если себестоимость была выше прошлогодней, отчёт не принимали, возвращали его на доработку, чтобы себестоимость была меньше прошлогодней. Не зря же при Сталине снижались цены на жизненно важные товары. Тогда не гнались за валом. Старались дать продукцию качественной и низкой себестоимости.
От гражданских дел Хрущёв перекинулся на дела военные. В конце 50-х годов прошлого столетия он сократил в армии больше миллиона военнослужащих. А технику, которую обслуживали эти военные, снял с вооружения. Может, такая многочисленная армия была и не нужна, но, прежде чем сокращать её, надо было подумать: куда девать высвободившихся офицеров? Ведь об их трудоустройстве не беспокоился никто. Их выставили за КПП частей и соединений, и они вместе с семьями сами устраивались на работу, не имея даже собственного жилья.
А технику, которую посчитали непригодной для службы, отправляли на металлолом. Я видел, как авиатор с сожалением смотрел на бомбардировщик среднего радиуса действия ИЛ-26, когда его расчленяли на части. Казалось, куда проще определить эти самолёты в нескольких местах, менять им начинку, и пусть они ждут своего часа. Ведь были изготовлены по чертежам лучшего конструктора страны Ильюшина, известного во всём мире, с которым не могли сравниться даже американцы. Когда за океаном узнали, что на международный авиасалон во Франции мы выставим ИЛ-76, они отказались от поставки самолёта аналогичного типа, т. к. были уверены в своём проигрыше. По мнению специалистов, их экземпляр не шёл ни в какое сравнение с нашим ИЛ-76, который оказался лучшим самолётом в мире!
Не обошлось без затрат создание территориально-производственных совнархозов. Наделали этих контор, а потом увидели: толку никакого, и ликвидировали. Не принесло пользы и деление партийных органов: обкомов и крайкомов на сельские и промышленные. Реорганизация машинотракторных станций и создание ремонто-технических мастерских тоже была ошибкой, причём очень затратной.
Иван ЗУБКО,
член Союза журналистов.
Ставрополь.
Продолжение в следующем номере.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 10 августа 2017 г. на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.