Хорошо помню свою Вревскую школу с первых дней её посещения. Тяжелейшие военные и послевоенные годы…
Мы, первоклассники, сидим в холодном помещении, именуемом классом, не раздеваясь, кто в чём, практически в лохмотьях. Ваня Николаев одет в старенькое пальтишко с лисьим воротником, мы дразнили его девочкой, но он выдерживал.
Детство, детство… Голодное и холодное, раздетое и разутое, забитое войной, обожжённое, ничего не видевшее, кроме своего хуторка, заросшего бурьяном и крапивой, политое слезами и потом наших матерей… Но каким же ты было прекрасным несмотря на всю тяжесть того лихого времени. Куда же ты ушло, не спросив и не предупредив? Вернись хоть на минуточку, на мгновение…
Мы подрастали. Менялись учителя. Запомнился Степан Фёдорович Агеенко – преподаватель русского языка и литературы. Рослый, фигура стройная, левая рука ампутирована по локоть. В очень редких случаях он рассказывал о войне, но так, что мы воочию видели немца, который ранил его в руку при форсировании Днепра, фашистов, которые своими сапогами топтали нашу Родину. Домашняя работа по чистописанию. Моя ручка – палочка, к ней нитками привязано перо, в пузырьке чернила. Но я очень старался и в конце учебного года был переведён в третий класс, в табеле – только пятерки! Мама была так рада.
В четвёртом классе мне за хорошую успеваемость вручили премию – голубенькую рубашку. Я, никогда не имевший фабричных рубашек, бегал в ней по классу.
И надо же было учительнице сделать мне замечание за баловство: «Тебя рубашкой премировали, а ты балуешься». Я тут же снял её и положил на стол учительнице. Домой пришёл без рубашки. Следом учительница с девочками принесли её. Плакала мама, плакала учительница, но ту рубашку я больше никогда не носил, даже не знаю, куда она подевалась.
С той далёкой поры прошло более 65 лет, сижу и проклинаю себя за тот поступок. Готов на коленях просить прощения у всех учителей Вревской школы. Это как же надо было не понимать, что Родина, войной разорённая, измотанная тяжелейшими боями и непосильным трудом, мне, балбесу, под видом премии за успеваемость оказала посильную материальную помощь. Вернись, вернись то время…
В шестом классе Степан Фёдорович дал нам задание – написать сочинение о молодогвардейцах Краснодона. Обязательно с эпиграфом. Мне вспомнилась заунывная песня в исполнении мамы, я и написал: «Жена найдёт себе другого, а мать сыночка – никогда…». На следующий день учитель объявил оценки. Мне – пять. Послышались голоса: «Прочитайте». «Я не читал, только прочёл эпиграф», – сказал он. И надо было видеть его лицо …
Степан Фёдорович рассказывал нам о празднике 7 Ноября 1941 года:
— Мы знали, что враг подошёл к Москве, находился уже в 28 километрах. Ходили слухи, что, как всегда, будет парад 7 Ноября. Рано утром мы были на Красной площади. Я оказался как раз у Мавзолея. Сталин вместе с членами Политбюро – на трибуне, на нём шапка-ушанка. Его в кадрах кинохроники показывают в фуражке, но он был в шапке и шинели.
Чистим сапоги. Нам выдали сапожные щётки – одну на шестерых. Очень холодно, но мы были молоды и сильны.
Короткие пламенные речи: «Враг будет разбит! Победа будет за нами!». И мы прямо с Красной площади – в бой. Для немцев это было шоком. Они у стен Москвы, а в столице – парад. Враг был отброшен на 10-15 км.
— Вы хоть одного немца убили?
— Не знаю, бежал, стрелял, кричал «За Родину, за Сталина!», а убил или нет, – не скажу с уверенностью.
Много лет спустя я нашёл своего учителя в Невинномысске. Старый солдат, участник Парада 1941 года, лежал больной, около него жена.
— Степан Фёдорович, я пришёл у вас просить прощения за все мои шалости…
— Ну что ты, Василий, я их не помню…
Больше мы с ним не встречались.
По сей день остались у меня рубцы на сердце. Жаль, очень жаль, что мудрость приходит с годами.
В. Я. КАВАВА.
с. Кочубеевское.
Это письмо в PDF-версии газеты «Родина» от 13 июля 2017 г. на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.