В основу рассказа легли достоверные сведения из жизни подполковника Воздушно–космических сил России трижды орденоносца Валентина Альбертовича Гончарова.
Лида летала в его руках, как пушинка – лёгкая, весёлая, притягательно красивая. Белокурые кольца её волос приятно щекотали ему щёку, а длинный непослушный локон то и дело цеплялся за лейтенантские погоны.
Аромат её духов действовал на молодого лётчика опьяняюще. Они не сразу заметили, что все танцующие пары расступились, и в образовавшемся круге остались только двое: он – выпускник высшего лётного училища, и она, только сегодня встретившаяся ему в кафе девушка, куда Валентин зашёл с друзьями отметить своё первое офицерское звание.
После выпускного вечера Валентин пошёл провожать Лиду. Прощальный, как бы между прочим, поцелуй красавицы обжёг ему сердце. И он решился сказать ей самые главные слова в своей жизни:
— Лида, – немного робея, начал Валентин, – я всегда мечтал о такой девушке, как ты. Стань моей женой. Сразу можешь не отвечать, у тебя будет целых три дня, чтобы подумать.
На последнее свидание с Лидой Валентин шёл с затаённой тревогой. А она, увидев любимого, кинулась в его объятия:
— Я согласна выйти за тебя замуж, я уже и родителям об этом сказала.
— И что?
— Мама ответила, что они с отцом всего неделю друг друга знали, а живут уже тридцать лет. Но ты, кажется, не рад, Валя? Что с тобой?
Едва пересилив душевную боль, Валентин тихо промолвил:
— Я получил распределение в Афганистан. – И, немного помолчав, добавил: – Ты, наверное, понимаешь, что это такое?
Он прислонился к дереву, она стояла с широко раскрытыми глазами и молча смотрела на него.
— Завтра я еду к родителям, чтобы повидаться и проститься, – первым выходя из оцепенения, промолвил Валентин. – Но я готов повторить своё предложение.
Он подошёл к девушке, Лида опустила голову ему на плечо.
— А если тебя?..
— Не надо о грустном, – перебил её Валентин. – Если меня будут ждать, со мной ничего не случится.
В родительский дом Валентин приехал с молодой женой.
***
Горячее прозрачное небо показалось Валентину Гончарову не очень приветливым. Да и солнце вставало словно не с той стороны, что на Родине. И веяло от этого чужого неба какой-то тайной и непредсказуемостью.
Утреннее построение было коротким, но торжественным. Командир, обращаясь к вновь прибывшим, сказал, что подкрепление было нужно позарез, а завтра новички получат самолёты. Месяц даёт на выполнение тренировочных полётов, чтобы привыкнуть к новым условиям жизни и службы.
Не прошло и двух недель, как молодые лётчики уже совершали ответственные, с риском для жизни полёты. Следуя единственной логике, что «смелого пуля боится…», лётчик Гончаров скажет:
— Страха не было, мы все выполняли приказ, в нас верили…
Верил Гончаров и в свою первую любовь, которая ждала его на далёкой родине, где ласковые лучи утреннего солнца тянутся к окну, как будто материнские руки, пахнущие хлебом и молоком.
— Вставай, сыночек, – ласково скажет матушка, прикасаясь к его груди этим чудодейственным ароматом любви и спокойствия.
Лида исправно отвечала на письма Валентина, обещая ждать и любить только его. Это Валентина поддерживало в самые напряжённые моменты службы. Он с гордостью показывал её фотографию друзьям.
Но спустя полгода Лида стала писать всё реже, и Валентин потерял покой. Самолёт заходил на посадку после очередного вылета в неприступные горы Афганистана, которые, казалось, скрывали в себе лютую ненависть к чужакам.
Тревожное чувство охватило Гончарова, когда на своей кровати он увидел знакомый конверт. Письмо было кратким: «Прости, встретила другого, ждать тебя нет смысла…»
Строчки поплыли перед глазами, что было потом – не помнит. То ли белый свет перевернулся, то ли подбили его самолёт, который летел в чёрную пропасть. Ночью Валентину стало плохо, его отправили в санчасть.
Запланированный на другой день вылет отменить было невозможно. И командир, по–человечески оценив ситуацию, в которой оказался молодой лётчик, вместо Гончарова приказал лететь другому.
Валентин не находил себе места: перед глазами – Лидка-предательница, а за штурвалом боевой машины – Саша Сафонов, бывший однокурсник и бесстрашный лётчик. Из полёта Саша не вернулся…
Через несколько дней Гончаров получил письмо от матери: «Дорогой наш сыночек, долго не решалась написать, так как боялась поранить твоё сердце. Но что случилось, то случилось. А Лиду забудь, она тебя не стоит. Бог ей судья…. У тебя вся жизнь впереди, будь мужчиной, не переживай. Мы с отцом в тебя верим, любим и ждём. А я хожу в церковь и молюсь за твоё благополучие…»
В письме мать не написала одного – вскоре после отъезда сына отца парализовало, и на протяжении всего этого времени он лежит, прикованный к постели.
Прочитав письмо матери, Валентин почувствовал облегчение. Как будто глоток воды выпил из того ручейка, что бежит через родное поле, обдавая хрупкие зелёные колоски своей живительной влагой.
Самый опасный вылет за всё время пребывания в Афганистане теперь уже майор Гончаров совершил в конце службы: точно определив в труднодоступной горной местности расположение боевой группировки душманов, он, мастерски уводя самолёт от вражеского огня, положил снаряды точно в цель. Задание было выполнено, о чём свидетельствовали фотоснимки с борта «сушки».
…Тихо скрипнула дверь родного дома, и Валентин очутился в объятиях матери.
— А где отец? – обеспокоенно спросил сын.
— Пойдём, сыночек, – печально промолвила мать и повела его в дальнюю комнату. Выразить свою радость, лежавший отец мог только глазами, из которых горячими ручейками потекли радостные слезы.
***
Когда майору Валентину Гончарову пришла повестка явиться в военкомат, он знал: наверняка – Чечня.
До отъезда оставалось несколько дней, когда он встретил Ирину. У девушки при взгляде на подтянутого стройного лётчика с орденами на груди сердце затрепетало. Валентин сделал ей предложение. Ирина согласилась.
— Не спешил бы ты, сынок, – с печалью в глазах промолвила мать. На что сын ответил: «Мама, я хочу иметь семью, детей, хочу, чтобы меня ждали».
Молодая жена выдержала всего три месяца одиночества.
— Я не собираюсь в свои двадцать лет сидеть дома, а если он вообще не вернётся? – недовольным тоном говорила она свекрови.
«Ты, сынок, только не переживай, но я выгнала Ирину. Три дня её не было дома, а потом появилась как ни в чём ни бывало и сказала, чтобы её не тревожили, так как она хочет спать…» – писала в письме сыну мать.
Благодаря поддержке матери перенёс Валентин и этот удар. Когда сослуживцы получали письма от своих девушек и жён, он получал их от матери. «…Придёт и твой час, сынок, а эти Лидки да Ирки мимолётные, как лучи зимнего солнца: обожгут и померкнут…»
Но личные трагедии Гончарова были уже ничто по сравнению с теми, которые жгли его душу и днём, и ночью: страшная жестокость и ненависть людей, где одни охотятся за другими, как охотники за зверьём, чтобы убить. Это тысячи жизней, загубленных в этих кровавых войнах, суть которых не поддаётся человеческой логике.
Утро было пасмурным. Лишь у самого горизонта светился единственный крохотный клочок неба, откуда пытался пробиться к земле слабый солнечный луч. Но его то и дело поглощали плывшие серые дождевые облака.
Простившись со своими боевыми друзьями, теперь уже подполковник Гончаров целый и невредимый держал курс домой. А дома с честью выполнивший свой воинский долг лётчик долго не мог привыкнуть к тишине и покою, прокручивая в памяти пережитое.
Ни о Лиде, ни об Ирине Валентин не хотел вспоминать, навсегда вычеркнув их из своей жизни. Отдыхал, восстанавливал силы, помогал матери ухаживать за больным отцом.
О личном, казалось, не думал. Не думал Гончаров и о том, что однажды ночной звонок его боевого друга изменит всю его дальнейшую жизнь. «Приезжай, дружище, вспомним боевых друзей, пообщаемся. Думаю, восемьсот километров для нашей встречи не преграда», – бодрым, немного сбивчивым голосом гремел в трубку Николай Токарев.
Они обнялись, словно родные братья, давно не видевшие друг друга. Ещё бы! Вышли из одного лётного училища, вместе прошли ад двух жестоких войн. Выжили, вернулись молодыми, но седыми.
— Давай за погибших друзей, – предложил Николай уже за большим домашним столом и поимённо перечислил всех товарищей, которые погибли.
Поглощённый радостью встречи и тёплым приёмом друга, Валентин не сразу обратил внимание на мальчишку лет трёх. Один раз пацан даже подошёл к нему и попросил исправить самолётик, который никак не хотел подниматься в воздух.
— А чей это у тебя тут мальчишка бегает? – спросил Валентин у друга.
— Это Сережа, сын моей сестры, – ответил Николай.
— А сестра где?
— Она в госпитале медсестрой работает.
— А муж её где? – спросил Валентин.
— А мужа нет. Он был пограничником и погиб на турецкой границе. Давай его помянем, хороший был парень.
Друзья подняли рюмки и молча выпили. Спустя минуту в комнату вошла молодая симпатичная женщина.
— А вот и Наташа, – сказал Николай и представил Валентина своей сестре.
Четверо суток пребывания в гостях сблизили Валентина и Наташу настолько, что Валентин неожиданно для себя сказал ей:
— А выходи за меня замуж.
— А выйду, – улыбаясь, запросто ответила Наташа.
Утром молодая пара отправилась в госпиталь, и Наташа написала заявление на увольнение.
***
Маленький Серёжа спал под стук вагонных колёс, положив белокурую голову на колени своего нового отца. А Наташа не могла скрыть волнения по поводу предстоящей встречи с родителями Валентина.
— Не бойся, – уверенно сказал Валентин, – родители у меня что надо. Матушка моя – человек уникальный, – продолжал он, нежно поглаживая ладонь Наташи. – Когда я вернулся из Чечни, у неё открылся дар рисования. Она сказала, что даже во сне рисует. Я купил ей всё, что попросила: краски, кисти, бумагу…
Рисует она в основном иконы, храмы, цветы. Говорит, что этим благодарит бога за то, что уберёг меня от гибели.
Невестку родители приняли с первой минуты. Общей радости не было предела, когда Наташа подарила мужу сына. А счастливая свекровь, присаживаясь на край кровати больного мужа, не уставала говорить, что наконец–то господь послал их сыну счастье, а им – внука.
В память погибшего боевого друга Валентин новорождённого назвал Александром.
— Не задерживайся сегодня на работе, – говорила Наташа, привычно завязывая галстук на шее мужа, – мама пирог испечёт. Брат позвонил, сказал, что обязательно приедет отметить рождение племянника.
Валентин не шёл, а летел домой. Вот сейчас он возьмёт сына на руки, поднимет высоко над головой и будет «летать» с ним по комнате, будто на самолёте, вырисовывая виражи.
На улице темнело. Безмолвный переулок, по которому он ходил всю жизнь, вдруг огласили пистолетные выстрелы: кто-то стрелял в спину. Валентин отскочил в сторону. Раз, другой, третий… Мозг чётко отсчитывал пролетающие мимо пули: первая, вторая…пятая… шестая…
«Я спасён», – мелькает короткая обнадёживающая мысль. Но седьмая пуля оказалась роковой. Прямо в позвоночник.
Потом в этом деле следствие установит чеченский след: месть лётчику за участие в антитеррористической операции на Северном Кавказе. Валентин открыл глаза через сутки. Рядом Наташа, глаза заплаканные:
— Не волнуйся, всё самое страшное – позади, была операция, – прошептала она. В палату вошёл врач: «Ну что, лётчик, очнулся? Завтра будет ещё операция, готовься». И так пять операций за полгода.
Жизнь теряла смысл. Он – инвалид.
— Оставь меня, Наташа, зачем тебе такой. Я не смогу ходить, – повторял Валентин. Но Наташа, казалось, и не слышала до глубины души обжигающие слова мужа, привычно массируя его безжизненные ноги и приговаривая: «Вот видишь, жилка бьётся, скоро будем вставать, а потом начнём йогой заниматься».
***
— Брось костыли, – через несколько месяцев сказала Наташа. – Смелей!
Валентин откинул костыли. Боясь потерять равновесие, протянул исхудавшие руки к Наташе. И тут сердце его вздрогнуло: Наташа… как она изменилась! Чёрные круги под глазами, уставшее осунувшееся лицо и худые руки.
— Любимая, родная, ты… – пытался найти подходящие слова Валентин, целуя её губы, солёные от слёз.
***
— Дружище, приезжай! Я вернулся в строй. Сыну пятилетний юбилей будем отмечать. И ещё моя матушка выставку картин устраивает, для неё это целое событие. Сказала, что сюрприз для всех нас приготовила, – бодрым голосом кричал в телефонную трубку Валентин, приглашая в гости друга и шурина.
Выставка проходила в музее изобразительных искусств и была приурочена ко Дню защитника Отечества. Анна Петровна не скрывала волнения: вот сейчас, сейчас они увидят её…
На видном месте среди других картин в глаза бросился портрет красивой женщины в белом. В её взгляде – необыкновенно притягательная сила глубокой душевной чистоты и любви. Короткая надпись, украшенная цепочкой светло–голубых цветов, гласила: «НАТАША».
Валентина НАРЫЖНАЯ,
член Союза писателей России.
Ставрополь.
Этот рассказ в PDF-версии газеты «Родина» от 9 марта 2017 г. на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.