В июне в Санкт-Петербурге открыли мемориальную доску бывшему русскому генералу, финскому фельдмаршалу Карлу Маннергейму. В открытии приняли участие глава кремлёвской администрации Сергей Иванов и министр культуры Владимир Мединский.
Акция, по словам В. Мединского, ставила целью примирение и согласие, «восстановление связи времён». Но, увы, «хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Установка доски вызвала недоумение и возмущение у значительной части общественности: она проходила под крики протестующих «Позор! Позор!» Уже два раза доску заливали краской, сейчас она висит задрапированной, а скандал всё разрастается.
Какова причина скандальной установки? Внешний уровень явления — глубокое историческое невежество. Благодаря либеральным реформам образования мы дошли до того, что большинство «не слышало, не видело и не знает ничего». Добавим – и не хочет знать.
В обстановке всеобщего невежества легко распространяются ядовитые мифы. Существуют они и в отношении настойчиво продвигаемой на официальном уровне фигуры «патриота» и «верноподданного Российской империи» К. Г. Маннергейма. Рассмотрим их.
Миф № 1. Маннергейм якобы не хотел брать штурмом Ленинград, поскольку жалел свой родной город С.-Петербург и не желал его уничтожения. Мнение романтичное и сентиментальное, но не имеющее ничего общего с действительностью.
Маннергейм хорошо знал о намерении немцев овладеть Ленинградом, и не только не возражал, но и дал согласие на участие в наступлении финских войск. Не возражал Маннергейм и против уничтожения фашистами города на Неве.
По свидетельству эстонского историка Вайну Херберта, согласно опубликованному в 1974 г. дневнику адъютанта Гитлера майора Энгеля, именно Маннергейм предложил Гитлеру «стереть Ленинград с лица Земли».
В этой связи пора дезавуировать миф о том, что Маннергейм «жалел Ленинград» и поэтому не стал его штурмовать. Факты говорят о другом: финны были остановлены не великодушием Маннергейма, а героизмом 7-й армии и защитников Карельского укрепрайона. 27 августа 1941 г. в ответ на настойчивые просьбы командующего группой армий «Север» фон Лееба о наступлении Маннергейм сообщил, что финская армия более не в состоянии наступать и тем более брать Ленинград с севера.
Миф № 2, озвученный автором «Блокадной книги» Даниилом Граниным: «На Невском есть мемориальная доска «Эта сторона улицы наиболее опасна при артобстреле». Со стороны финнов не было артобстрела, потому что Маннергейм запретил обстреливать Ленинград. Немцы бомбили. Но отсутствие обстрела с финского фронта позволило прохожим иметь безопасную сторону. В результате были сохранены тысячи жизней ленинградцев».
Опять мы имеем дело с подтасовками или с предвзятой интерпретацией фактов. Финны в отличие от немцев находились на расстоянии 30 километров от Ленинграда, и у них практически отсутствовала дальнобойная осадная артиллерия, сравнимая с немецкой «Дорой» и «Большой Бертой».
2 октября 1941 г. Лееб послал начальнику штаба финской армии генералу Ханеллю запрос относительно финских ударов артиллерией и авиацией по Ленинграду. Из ответа, подготовленного в ставке Маннергейма, видно, что по Ленинграду и его окрестностям наносить удары из дальнобойных орудий было невозможно. Иными словами, финны не обстреливали город с севера не потому, что не хотели, а потому что не могли.
Гранин отличается «маннергеймолюбием». Именно он выдвинул идею установить ему доску в 2009 г. Тогда же он – забыв свое фронтовое прошлое – выступил с заявлением, что Ленинград надо было сдать. Только где бы оказался тогда сам Даниил Гранин?
Следующая причина «маннергеймофилии» коренится в любви части современного российского руководства и части либерального сообщества к дореволюционному прошлому, Первой мировой войне и «Белой идее», получившей у нас название «белогвардейщина».
И Мединский, и Гранин утверждают, что Маннергейм преданно служил во времена Российской империи. Это верно, но чем он себя ознаменовал? Разве его служба соразмерна заслугам генералов Балуева, Горбатовского, Гурко и других, прославившихся в сражении за Галицию?
Сейчас нас всё чаще хотят приучить к абсурдной мысли: «Имя твоё бессмертно, подвиг твой неизвестен». Но доморощенные апологеты Маннергейма забывают о том, как он служил России после революции 1917 г., став во главе Финляндии.
Тысячи русских белоэмигрантов, невзирая на идеологические разногласия с Советской властью, после начала ВОВ воевали вместе с Красной Армией против общего врага: или иным образом помогали своей Родине, или отвергали предложения гитлеровцев о сотрудничестве.
Вспомним генерала В. А. Яхонтова, сразу после нападения Германии на Советский Союз пришедшего в советское представительство в США с предложением помощи, ставшего одним из организаторов массовых антифашистских кампаний, по инициативе которого в 1941 г. был создан «Русскоамериканский комитет медицинской помощи Советскому Союзу».
Миф № 3 о «миролюбии Маннергейма».
Во время гражданской войны в Финляндии в 1918 г. Маннергейм стал одним из организаторов кровавой Выборгской резни (апрель 1918), в которой погибли от трёх до пяти тысяч человек. Белофинны вошли в Выборг и стали расстреливать красногвардейцев и коммунистов, скоро в эту волну попали бывшие офицеры царской армии, православные священники и русские жители города, не связанные с красными. Действия Маннергейма можно охарактеризовать как самый настоящий геноцид.
Маннергейм был организатором концлагерей в 1918 г., в которых погибли тысячи его «красных соотечественников», а также русских; им же отдавались приказы о массовых убийствах военнопленных во время Гражданской войны 1918 года.
Он – создатель страшных концлагерей в 1941-1944 гг., в которых погибли тысячи русских людей.
«Большой русский патриот» и почитатель Гитлера – как главнокомандующий – повинен в выдаче Финляндией гестапо трёх тысяч советских военнопленных, главным образом, офицеров и политработников, многие из которых погибли в день передачи их гестапо или в день их прибытия в Таллин (Иоффе Э. Линии Маннергейма. Письма и документы. Тайны и открытия. СПб., 2005).
Во время ВОВ Маннергейм, по свидетельству исследователя жизни маршала и «маннергеймофила» Л. Власова, планировал создание для войны против СССР из советских военнопленных так называемой «Русской народной армии», даже по названию вызывающую ассоциацию с известной власовской РОА.
Вывод: «миротворец» Карл Густав Маннергейм «по локоть в крови» (и никакие его «заслуги» после того, как Финляндия переметнулась к союзным державам и объявила войну Германии, это не отменяют). И ставить ему у нас памятные доски не только недопустимо, но и позорно. В Ленинграде-Петербурге – особенно.
Вот какому «патриоту» и «верноподданному России» установили мемориальную доску Мединский и Иванов «со товарищи» и прикрывавший эту позорную акцию – проведённую без опроса жителей города и без предварительного уведомления – губернатор Петербурга генерал Полтавченко.
Не ведомо, с чем связан столь позорный акт забвения в преддверии 75-летия нападения фашистской Германии и её сателлитов, в том числе Финляндии на СССР. Возможно, что министр культуры России и глава президентской администрации в силу большой занятости подобных фактов о Маннергейме не знают? Верится с трудом, точнее – не верится совсем.
Людей, прогибающихся и забывающих свою историю, не уважают нигде. Все наши уступки прибалтам, бывшим странам Варшавского Договора, Украине вызывали только озлобление и раздражение, жажду дальнейших уступок. Если Мединский рассчитывал, что установка доски Маннергейму станет актом примирения, он ошибается. Это новое яблоко раздора, в том числе оскорбление ныне живущих ветеранов и блокадников, тех, кто сражался с немцами и финнами. Как говорят многие, оскорблены мёртвые и опозорены живые. Мы видим, как невежество соседствует с сиюминутной примитивной корыстью, чужебесием, преклонением перед иностранцами с презрением к собственному народу, в том числе к защитникам Родины, которых осталось уже не так много.
Доска Маннергейму – ещё один шаг и этап в сдаче нашего великого прошлого, священной памяти о Великой Отечественной войне, о которой так любят рассуждать в Кремле.
Наше прошлое священно. Эта та русская история, которая не может быть запятнана, искажена и изменена. Она является народной святыней и великой духовной силой.
Вспоминаются в этой связи строки Ольги Фёдоровны Берггольц, которыми и хотелось бы завершить статью:
…А я бы над костром горящим
Сумела руку продержать,
Когда б о правде настоящей
Хоть так позволили писать.
Рукой, точащей кровь и пламя,
Я написала б обо всём,
О настоящей нашей славе,
О страшном подвиге твоём.
Меж строк безжизненных и лживых
Вы не сумеете прочесть,
Как сберегали мы ревниво
Знамён поруганную честь.
Пусть продадут и разбазарят,
Я верю – смертью на лету
Вся кровь прапрадедов ударит
В сердца, предавшие мечту.
А. Ю. ПЛОТНИКОВ,
д.и.н., профессор.
В.В. ВАСИЛИК,
к.ф.н., доцент.
P.S.: Одиночные пикеты с требованием демонтажа доски финскому маршалу Карлу Маннергейму проходят на Захарьевской улице Санкт-Петербурга, где незаконно установлен оскорбительный для жителей города «мемориал». Они будут продолжаться как минимум до 8 сентября. В этот день отмечается скорбная дата – 75-летие начала блокады Ленинграда, в которой участвовали и финские войска Маннергейма. Если до этого дня доска не будет ликвидирована, участники протеста рассмотрят возможность других действий.
kprf.ru
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 25 августа 2016 г. на сайте ЦК КПРФ.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 25 августа 2016 г. на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.