2 июля Председатель ЦК КПРФ Г.А. Зюганов принял участие в телепрограмме «Мнение» на телеканале «Россия 24». Представляем вашему вниманию видео и стенограмму интервью.
Ровно 20 лет назад, в 1996 г. состоялся 2-й тур голосования на выборах президента. Где путём обмана, фальсификации и махинации к власти пришила семибанкирщина и Борис Ельцин.
В программе вскрываются механизмы и технологии того, как в измученной экономическим кризисом и конфликтом на Кавказе России вновь во главе страны встал Ельцин. При этом популярность действовавшего тогда президента была крайне невысока. Но технологии лжи, подтасовок, выкручивания рук и откровенного насилия — сработали.
***
В своем выступлении Геннадий Андреевич отметил, что результаты президентских выборов 1996 года невозможно было объективно подсчитать, но в целом в крупных городах и ряде регионов на тот момент Борис Ельцин имел перевес, в то время, как юг страны поддержал Председателя ЦК КПРФ. В результате страна раскололась пополам, возникла угроза гражданской войны.
По словам лидера коммунистов, на тот момент предвыборная программа КПРФ, основанная на сохранении государственного контроля за стратегическими отраслями хозяйства, получила широкую поддержку, в том числе в деловых кругах. В связи с этим команда Ельцина начала проводить агрессивную кампанию, основанную на лжи в адрес коммунистов и запугивании населения.
Геннадий Андреевич с сожалением отметил, что накануне второго тура голосования так и не удалось добиться создания широкой коалиции и заручиться поддержкой со стороны других кандидатов. Одновременно Борис Ельцин получил огромную финансовую помощь из-за рубежа, информация о его тяжелой болезни замалчивалась в СМИ.
Председатель ЦК КПРФ подчеркнул, что непризнание итогов выборов и дальнейшее нарастание политического противостояния на тот момент могло бы привести к расколу страны. Поэтому было принято решение идти на губернаторские выборы, что позволило победить более чем в сорока регионах, сохранить средний слой руководителей-профессионалов и во многом пасти Россию от катастрофы.
В субботу в 19.05 и в воскресенье в 2.05 и 10.20 телеканал «Россия 24» показал развёрнутое интервью Председателя ЦК КПРФ Г.А. Зюганова как основного участника тех событий.
Телеканал — «Россия 24»
2016-07-03
Представляем вашему вниманию стенограмму интервью.
Корр.: Геннадий Андреевич, по Вашему мнению, сколько голосов на самом деле Вы набрали на выборах 1996 года во втором туре?
Г.А. Зюганов: Это невозможно было посчитать. Потому что, с одной стороны, через полгода уничтожили все бюллетени, с другой – Н. Т. Рябова, который был председателем Центризбиркома, отправили послом в Чешскую республику… В крупных городах и на территории Урала и Севера Ельцин имел перевес. У меня было немало знакомых и близких, которых я просил дать данные с участков и мы суммировали… Всё таки удалось убедить, молодежь, что все они заживут прекрасно, работая в «комках». В общем, складывалась ситуация, которая, по сути дела, расколола страну пополам. Я победил от Тихого Дона до Тихого океана, ведь Юг уже опалила война, беженцы первыми почувствовали, что пришла огромная и страшная беда. Я пытался доказать на примере одной из республик — в Татарстане, что есть огромные приписки. И мне это удалось. Но я судился почти три года. Нанимал большую группу специалистов – юристов. Пришлось пройти все судебные тяжбы от района, города республики до Верховного Суда. В тех условиях провести подобную операцию во всех субъектах не представлялось никакой возможности. Но сам факт, что Россия развалилась пополам, что можно было столкнуть лбами наших граждан и потерять страну навсегда, останавливало мою команду. Мы очень внимательно анализировали всё происходящее: города-миллионники, Север, Урал, Дальний Восток преимущественно всё таки голосовали за Ельцина.
Корр.: Сорок процентов – это Ваш результат во втором туре, пятьдесят два – Бориса Ельцина. Больше десяти миллионов человек поверили в предвыборные обещания, которые давал Ваш оппонент. Это на Ваш взгляд реальный результат?
Г.А. Зюганов: На самом деле у меня было больше голосов. Но в целом всё развалилось примерно пополам. Если взять наш подсчёт оперативный – любая искра, любые столкновения закончились бы большой «гражданкой» и, думаю, от этого никому бы не поздоровилось. Трагично, что развалились и поколения – за меня голосовали люди постарше, умудрённые жизненным опытом, понимающие, что страна теряет огромные социальные завоевания и авторитет в мире. А молодёжь всё таки надеялась, что в рыночных условиях они все будут миллионерами и всё будет прекрасно.
Корр.: Вы в избирательный период или после него обсуждали с Борисом Ельциным возможность такой исторической драмы для страны?
Г.А. Зюганов: Нет, с ним не обсуждали. И смысла не было обсуждать – я знал, что он тяжело болен.
Корр.: Что Вы можете сказать о доступности медиаресурсов до выборов?
Г.А. Зюганов: Понимаете, до выборов сложилась следующая ситуация. Когда я представил свою программу в Давосе, то все, а там было более тысячи деловых людей со всего мира, очень заинтересованно её приняли. Я говорил о необходимости разгосударствления собственности при полном контроле за стратегическими отраслями, которые формируют ценообразование. Заявлял о том, что мы откроем дорогу для честных инвесторов и создадим им благоприятные условия, не будет никакого рэкета и бандитизма; о том, что социальные завоевания, которые заслужили трудящиеся, будут сохранены и даже приумножены; о том, что любой, кто хочет работать, учиться, изобретать и жить в родной уважаемой стране, получит поддержку, а жулики и проходимцы ответят по закону. Никто не обещал, что будут какие-то репрессии, мы заявляли, что всё это пройдёт достойно. И, кстати, на Давосском форуме абсолютное большинство приняло эту программу, была большая встреча с деловыми кругами… Я провёл переговоры с самыми влиятельными людьми, в том числе президентами и руководителями правительств. Но там была ельцинская камарилья – вся олигархия почти в полном составе. Они были шокированы отношением мирового сообщества ко мне. Затем они собрались, пришли к Ельцину и сказали, что нужно в срочном порядке выстраивать совершенно другую выборную кампанию. Здесь сложилось как бы два лагеря. Один настаивал на силовом решении, другой – на том, чтобы запугать население коммунистами, оболванить его, оболгать нас. Тогда была создана целая группа, в Финляндии издавали газету «Не дай Бог» тиражом почти 15 млн экземпляров. И все вспомнили, чего боится наша страна. У нас многие граждане живут под лозунгом «Лишь бы не было войны». А их убеждали в том, что если коммунисты придут к власти – война неизбежна. Я прекрасно понимаю их страх – по всем нам война пришлась четырьмя колёсами. Те, кто предлагал менять ситуацию силовыми методами, отступили после 16-17 марта, когда в Дума вводили войска, в общем-то, тогда сломали этот сценарий. Но была запущена жуткая машина, направленная на оболванивание граждан и превращение коммунистов в исчадие зла.
Корр.: Это началось ещё в Давосе. Там команда Ельцина проводила пресс-конференцию, на которой показывала журналистам Ваши высказывания для западной прессы и для внутренней аудитории. И это произвело нехорошее впечатление.
Г.А. Зюганов: Да нет, эти высказывания Чубайса «вот вам одно, вот — другое» — дешёвые махинации, которые мало кого обманули. Я же обнародовал России всю программу, показанную в Давосе, выступал во множестве коллективов, проехал от Владивостока до Калининграда с выступлениями… Выступал на площадях, где собирались 30-40-50 тысяч, встречался со всеми деловыми людьми. Ко мне в кабинет приходила семибанкирщина, и я им объяснял, что они загоняют страну в тупик, что происходящее неизбежно приведёт к тяжёлым последствиям… А ведь потом, всего через два года и они это поняли, когда наступил дефолт, которого вполне можно было избежать. В 1999 году в Америке в Вашингтоне НАТО приняло беспрецедентное решение о том, что теперь не Совбез ООН будет наказывать страны, а они. И тут же развязали войну против Югославии.
Корр.: Геннадий Андреевич, с кем из западных лидеров Вы на тот момент встречались и кто, как Вам кажется, был готов поддержать Вас
Г.А. Зюганов: У меня содержательно прошли встречи на всех уровнях. Я не видел какого-то страха, и никто не пытался как-то понудить или поучать. Я встречался с президентом США. С Жаком Шираком прошла заинтересованная встреча, со всеми посольствами. В целом наша программа была разработана лучшими специалистами, числе которых был и Рыжков Николай Иванович, он блестяще знал производство… Её во многом потом, после дефолта реализовывали Примаков, Маслюков и Геращенко. Эта программа предусматривала поддержку всех форм собственности в хозяйстве страны, но в ней приоритет отдавался тем отраслям, которые обеспечивали нам прорыв в будущее.
Корр.: А какую роль в этой программе должна была сыграть приватизация и как она должна была выглядеть?
Г.А. Зюганов: У нас не было нормальной приватизации. Не знаю, что Вам Чубайс сказал. Но он ведь ставил задачу не приватизацию провести, а отобрать насильно воровским образом собственность у граждан и создать стратегического собственника, ну и набить карманы.
Корр.: Ваша альтернатива в чём заключалась?
Г.А. Зюганов: Моя позиция заключалась в следующем. Есть стратегические отрасли, которые определяют ценообразование и будущее страны: энергетика, военно-промышленный комплекс, системы связи, ключевые базовые отрасли, такие как металлургия. Они должны контролироваться государством. Тогда вы в большой холодной стране можете регулировать порядок ценообразования. Торговля, «бытовка», лёгкая промышленность, кожевенная, обувная, ряд других отраслей вполне могут быть приватизированы. Но приватизация это сложный процесс, который требует хорошего закона (мы его начинали писать ещё в советское время), соответствующего регулирования и контроля, а не разворовывания и отдачи жирных кусков в руки всякого жулья. Эта точка зрения принималась очень многими и могла быть спокойно реализована. Кстати, она устраивала и наши деловые круги, и иностранных инвесторов. Они понимали, что в этих условиях они смогут вкладывать и развивать то, что они считают нужным. Мы бы давно скооперировались с немцами и сделали шикарную машину, а не собирали бы как обезьяны узлы. Я ещё Горбачёву говорил: «Что вы не присмотритесь к реформам Ден Сяопина? В Китае они продолжались десять лет и дали колоссальный результат». Я в Китае бывал много раз каждые два-три года, и на моих глазах Поднебесная в небеса поднималась. И продолжает. Фантастика! Под красными знамёнами, с партбилетами, с Компартией во главе. И никто в мире не боится её, все понимают прекрасно, что там проводятся очень энергичные, живые реформы.
Корр.: Западные деловые круги и инвесторов не пугали ли радикальные силы так или иначе связанные с коммунистами, с Вами? Я имею в виду Ампилова, Баркашова…
Г.А. Зюганов: Они вообще хорошо информированы. Я выступал в Торгово-промышленных палатах и в Нью-Йорке, и в Париже, и в Швейцарии, и в Германии… Они видели, что моё движение — народно-патриотическое (а меня на выборах поддерживало более 200 всевозможных организаций) — контролирует эти течения, что они не играют доминирующей роли и в рамках наших движений выполняют наши требования. На акциях, которые мы проводили, не было разбито ни одной машины, ни одного стекла. Все поражались тогда. И лишь когда власть провоцировала, возникали столкновения. Мы контролировали и сегодня контролируем ситуацию. У нас очень много авторитетных людей, к которым прислушивается вся страна. Возьмите нашу фракцию, Вы ахнете. У нас – Нобелевский лауреат Жорес Алфёров. Вот он три гениальные лекции прочитал в Думе! Последняя лекция «Альберт Эйнштейн. Социализм и современный мир». Эйнштейн ещё в 49-м году написал великолепную статью «Почему социализм» и доказал, что без этого будут войны, насилие и мир будет содрогаться от постоянных кризисов. Он, этот гений, тогда предвидел нынешнюю ситуацию… Из четырёх академиков в Думе – трое в нашей фракции. Мельников, Кашин работают у нас. Мы ведь и предлагали целую команду. В ходе выборов я не раз называл весь состав – там были и представители партии власти и других фракций, которые подходили по профессиональному признаку. Управлять страной должны умные, хорошо образованные, успешные люди. Таких людей в стране много, но давайте посмотрим, кто у нас управляет социальной сферой, финансовой – там одна и та же гайдаровская публика, которая ничего не умеет делать.
Корр.: Какова была бы политическая роль тех людей, которых мы уже обозначили, в случае Вашей победы?
Г.А. Зюганов: Меня иногда критиковали и наши, но я говорил: «Знаете, если начнём сводить счёты, то дело закончится обязательно войной». Мы понимаем, что всё было незаконно, но следовало вначале подготовить команду, прописать законы, подвести итоги этой жульнической приватизации, определить правила игры… Мне нравится позиция архитектора китайского чуда Ден Сяопина, я изучал её. К его столетию я написал статью, которая в Китае получила очень высокую оценку. Все пятнадцать первых руководителей КНР, работавшие с Ден Сяопинем, без исключения были репрессированы. Сам Ден Сяопин был сослан дважды. У всех чесались руки. И когда собрались, он сказал «Подождите, кто революцию совершал? Кто создавал Китайскую Народную Республику? Кто возглавлял армию? Давайте договоримся – Мао Цзэдун на 70 процентов прав, на 30 – не прав. Портрет на площадь Тянаньмынь и давайте проводить реформы. Докажем, что мы можем сделать лучше». Четыре реформы взяли. И на глазах Поднебесная стала развиваться. Я предложил своим, все мои коллеги были согласны с этим вариантом. Он был, на мой взгляд, наиболее мягким и приемлемым, без драк, склок и сведения счётов. Я это лучше других понимаю.
Корр.: После 16 июня, когда Вы прошли во второй тур и началась подготовка к решающей политической битве, были ли возможности создать коалицию и получить голоса других кандидатов?
Г.А. Зюганов: Это самый больной для меня вопрос. Я обошёл всех. Всех пригласил. Начал с Лебедева. Предложил сформировать сильную команду.
Корр.: То, что он – проект Ельцина было очевидно?
Г.А. Зюганов: Нет. То, что он чужой проект, мне было с самого начала очевидно. Но он человек военный. Я видел его на Съезде. Я его видел в деле. Мне казалось, что в душе Александра Ивановича, Царствие ему Небесное (я человек православной культуры), возьмёт верх государственно-патриотическая линия. Военных учат защищать страну и любить её. Он должен был понимать, что Ельцин и его команда это несчастье для страны. И он, в принципе согласился. Его 12-14 процентов делали нас недосягаемыми. С одной стороны. С другой стороны мы сформировали команду и он мог бы заняться восстановлением армии. Он это знал, любил, понимал и мог. Но его пригласили и предложили Совет Безопасности. Не знаю, каким образом его уломали. Когда я ночью увидел по телевидению, что его уломали – тогда Кисилёв включился и стали запугивать страну – я понял, что вступил новый план в действие, где он будет вместе с Ельциным. И этих голосов, которые с лихвой бы перевесили, даже схалтурить было бы невозможно, как раз нам и не хватило. А ему я открытым текстом сказал: «Тебя они выгонят через полгода. Ты со своим громким голосом и своей натурой им абсолютно не нужен. Ты никогда не впишешься в их калашный ряд».
Корр.: Следующим был Явлинский. Третье место. Семь с половиной процентов…
Г.А. Зюганов: Явлинский, в принципе, высказывал немало позитивных вещей. И мне казалось, что он всё таки выдержит… Но в данном случае я рассчитывал на Лебедева.
Корр.: Когда Вы поняли, что Вам придётся рассчитывать только на свои силы?
Г.А. Зюганов: Когда увидел Лебедева выступающего в эфире. От его выступления пахло очередной провокацией. Он запугивал оппонентов, якобы тех, которые готовы чуть ли не переворот совершить… Это был сценарий, прописанный не им. Рассчитывали, что он сработает. Работали в одном направлении – если мы придём, это драка, война и несчастье. А страна это всё не раз испытала, значит лучше ничего не ломать, продолжить курс.
Корр.: Ещё один важный момент, связанный с третьим инфарктом Ельцина. Это произошло в середине июня. Вам это было известно?
Г.А. Зюганов: Не просто известно. Было хорошо известно. Всё таки мы с ним соседи. Он надо мной жил. Когда они с Коржаковым попали в трудную обстановку, я Москву курировал. Я по-человечески им помогал. Просто понимал, что с соседями нужно жить в мире и дружбе. Они всегда удивлялись – мой отец, мать с ними всегда здоровались. А я критиковал, потому, что я Ельцина видел во всех ипостасях. Ельцин один раз проехал на троллейбусе от станции метро Маяковской до Белорусской, все орали, что он сел на общественный транспорт. Больше никогда он в общественном транспорте не ездил. Сообщали, что он стал на учёт в обычную поликлинику. Он в этой поликлинике у нашего дома постоял на пороге и даже в неё не заходил. Я видел как он общался с московским активом, руководителями… Это несчастье для страны. Но, меня поразило, что я говорил об этом учёным мужам, на предприятиях – то ли безвольность и беспомощность Горбачёва, то ли информационное зомбирование повлияло – но некоторые шли и голосовали за него. Сейчас они не признаются. Но Москва тогда как проголосовала? Я прекрасно понимал, что все революции совершаются в столицах. На местах бывают только бунты, которые жестоко подавляются. К сожалению Москва тогда не проявила ни воли, ни характера для того, чтобы остановить этот беспредел. Когда расстреливали Дом Советов я был просто потрясён – улюлюкали и смотрели как расстреливают собственный парламент… Мне казалось, что хватит ума и воли восстать против этого, но общество было деморализовано…
Корр.: Это были события 91-93-го годов, то, что предшествовало событиям 96-го…
Г.А. Зюганов: В 95-м году на выборах ситуация на выборах была другая. В 96-м вполне можно было консолидироваться здоровым силам.
Корр.: Возможно это прозвучит цинично, но, имея на руках такую карту как тяжёлая болезнь Вашего соперника, Вы не воспользовались ей?
Г.А. Зюганов: Нет. Кстати, мы как раз подготовили фильм для телевидения, подготовили обращение, но у нас было всего несколько дней, а все каналы перекрыты. Вы прекрасно понимаете, что такой огромной стране как наша донести информацию о том, что Ельцин тяжело болен, он не справится без радио и телевидения было архисложно, хотя мы делали всё, что могли. Мы приехали на эфир Первого канала втроём – я, Говорухин и Горячева – у нас было 10 минут официального времени, был диск подготовлен, всё бы сказали… Нам не дали. Более того, после того, как нам каналы перекрыли, мы приехали в Думу. На пресс-конференции, где выступали и я, и Говорухин, и Горячева было 22 телекамеры, а показал только Evronewsкороткий сюжет. Вот настолько было всё синхронизировано, скоординировано. Кстати, американцы, немцы, итальянцы Ельцину помогали. Сумасшедшие деньги отвалили. Причём наличными давали без всяких расписок. Сколько они потратили, это ужас.
Корр.: 4 июля, когда Вы уже увидели результаты и приняли решение о начале судебных процессов, Вы стали готовить и другой путь – работу в парламенте?
Г.А. Зюганов: Мы собрали большой совет. Там были люди, имевшие опыт, закалённые и опалённые пожарами и Северного Кавказа, и Средней Азии и обсуждали обстановку. Можно было заявить, что мы не признаём, мы победили и призываем… В этом случае столкновение было неизбежно. Уверен, что мы бы потеряли страну. С другой стороны, мы договорились пойти тогда на губернаторские выборы. И при нашей поддержке прошло сорок с лишним губернаторов. Они и спасли тогда ситуацию. Страну спасли руководители среднего уровня, которые не предали ни идею, ни свои трудовые коллективы, которые умели работать в чрезвычайной обстановке. Вверху была полная вакханалия. А вот среднее звено, руководящие кадры советской закалки — их привязали приватизацией, заграничными поездками, долларовыми вливаниями, — но они выдержали вместе с коллективами и устояли. Рубль был никакой, золотовалютных резервов не было, производство остановилось… Ситуация была аховая. Мне один из американских спецов задал вопрос: «Почему всё не развалилось?». Они считали, что страна неизбежно развалится и они её будут приватизировать по частям. Сложные интегралы берутся по частям, как математик, я это знаю. Но мы устояли тогда. Я считаю, что во-первых, мы спасли тогда страну от гражданки, кстати, Владимир Соловьёв в своей книжке об этом честно написал. А во-вторых, мы сумели сохранить средний слой руководителей, которые помогли потом Примакову-Маслякову после дефолта. Удалось оттащить тогда страну от края пропасти. Ведь тогда баррель нефти стоил 12-15 долларов в 98-м году до декабря, золотовалютных резервов было меньше восьми миллиардов, а в сентябре уже нечем было платить ни стипендии, ни пенсии, ни зарплаты. И вот эти руководители, когда с ними стал работать Маслюков, справились с небывалыми трудностями. В промышленности дали за 10 месяцев плюс 24 процента, хотя это казалось немыслимым.
Корр.: Правительство Примакова сумело отказаться от международной помощи, не взять кредиты…
Г.А. Зюганов: Не только отказаться. Я видел, как представители Международного валютного фонда диктовали Примакову: банкиров не трогайте, это не регулируйте, сюда не вмешивайтесь… Мы каждый вечер собирались, принимали решения, ночью писали, а утром Дума без всяких регламентов штамповало то, что нужно, чтобы спасти страну. Примаков сказал банкирам: «Буду проверять вашу кассу утром и вечером». За месяц сократили отток валюты в два раза. Он заявил, что поддержим того, кто работает. Маслюков собрал не просто директоров, главных инженеров, конструкторов, дал под реальные проекты необходимое финансирование. Даже деньги допечатывали, чтобы они получили. И они запустили маховик массового производства. Гращенко – банкир от Бога. Он огромное влияние имел и на западных банкиров, созвонился, урегулировал. Примаков, Маслюков, Геращенко втроём показали пример. И одновременно поддержало всё руководство субъектов Федерации, а это были, в основном, наши люди, которые умели, знали, с которыми я контактировал каждый день, которые с уважением к нам и тогда, и сегодня относятся. Я считаю, что наш вариант был сложный, трудный, но он был объективный и абсолютно честный.
Корр.: Вы уже двадцать пять лет находитесь на переднем крае политического фронта и Вы – во всех избирательных списках. Вы рассчитываете ещё стать президентом?
Г.А. Зюганов: Я бы сейчас не ставил так вопрос. Я считаю, что Путин после Ельцина сделал ряд очень важных шагов. Он укрепил российскую государственность, она рассыпалась. Он урезонил самостийность местных властей, которым Ельцин сказал: «Берите суверенитета сколько проглотите». Он в 2007 году впервые на сессии НАТО или на Совете в Мюнхене заявил, что у нас есть свои интересы. Он перед иностранными журналистами сказал, что у нас есть тысячелетняя история, и мы обязаны опираться на неё. Он сейчас внимательно смотрит, чтобы укреплялся русский язык. Но он не сделал ещё два-три исключительно важных шага. Если у него не будет такой состав правительства, который занимается экономикой, финансами и наукой с образованием, то мы неизбежно придём к тому, что было в девяностых. Потому, что вы можете блестяще проводить внешнюю политику, но если вам нечем её будет финансировать, подкрепить, то она будет хорошей дипломатией и не более. Вы можете заявить о сильной армии и своих стратегических интересах, но если вы отстанете в области математики, физики, научно-технического прогресса, у вас не будет современной техники, вам завтра продиктуют любые условия. Вы должны понимать, что учения проводятся уже в Эстонии, за 140 километров от Ленинграда-Питера. А это абсолютно недопустимо. Бандеровцы-нацисты правят в Киеве под руководством ЦРУшников. Это трагедия для всего славянского мира, не только русского народа как такового.
Путину нужно срочно принимать ряд мер, иначе, боюсь, и выборы не будут выборами. Он заявил в своём послании, что выборы надо провести так, чтобы людям доверяли. При этом пришёл в Думу за 20 лет впервые. Он прямо сказал, что мы должны доказать, что можем выйти демократично и достойно из тяжёлого кризиса. Но для этого нужно соперничество программ, команд, идей.
Мы подготовили программу «10 шагов к достойной жизни». Её поддержали все ведущие крупные трудовые коллективы страны, форум народов России, который мы собирали в Башкирии. Наши народные предприятия стали лучшими в стране.
Сейчас нужно сделать всё, чтобы в сентябре были выборы, а не воровство голосов, не выколачивание результата нужного, заранее заданного. Потому, что в условиях, когда все отрасли провалились, ниже нас упала только Украина в прошлом году, только у нас рубль обесценился вдвое, ни в одной из 16 стран, чей бюджет формируется за счёт нефти и газа, ничего подобного не произошло, — нам надо, чтобы выборы позволили заявить гражданам: «Мы провели их честно, достойно. Есть реальные команды и программы».
И последнее – без левоцентристского курса, который проводили Примаков-Маслюков-Геращенко, сегодня не обойтись.
Если Путин не поймёт этого, то ситуация, боюсь, выйдет из-под контроля. Вслед за финансово-экономическим кризисом наступит политический. Нам нельзя категорически на фоне санкций, осложнения обстановки в мире этого допускать. Я сторонник такой политики.
Давайте проведём достойно выборы Думу, сформируем сильное, дееспособное левоцентристское правительство. Мы готовы в этом участвовать. Для этого у нас есть и команда, и программа, и политическая воля. Нужно решить эту задачу мирно на просторах нашей прекрасной Родины.
Что касается президентских выборов, это вопрос следующий. Я не исключаю, что они будут досрочные.