Я принадлежу к поколению с тяжёлыми детством и юностью. А годы Великой Отечественной войны для меня – страх, ужас каждого наступавшего дня.
До войны я жила в Ворошиловградской области. Мне было пять лет, когда на мою Родину пришла беда. Довольно хорошо помню события того времени. Помню, как папа собрал соседей у нас во дворе (он работал в горкоме партии), все стали думать, что же предпринять для защиты. Решили рыть окопы. Оборудовали их ходами, наносили соломы, сена, замаскировали. А ночью раздались взрывы. На этот раз все остались живы. Но было очень страшно. Земля содрогалась и осыпалась в окопе. Когда днём выбрались наружу, содрогнулись от увиденного: кругом воронки, разрушенные хозпостройки, домам тоже досталось. Наступила гнетущая тишина. Не слышно было ребятни, взрослые тихо переговаривались. Так продолжалось несколько дней.
А потом пошли отступающие красноармейцы. Жители просили их разгромить врага. А они шли грязные, измученные, много было раненых, поддерживали друг друга. Но люди всё равно верили в победу наших защитников. Выносили им хлеб, сало, картошку, огурцы, крупы, сахар – у кого что было, от души. Мы, детвора, как всегда, находились в гуще событий несмотря на то, что было страшно при виде окровавленных бойцов. Они были голодные, тут же съедали то, что им доставалось.
И вот пришли фашисты. Они выглядели не лучше наших красноармейцев, хотя хорохорились. Значит, задала им перцу Красная Армия. Население их не встречало, жители поглядывали из-за углов. Детей попрятали под столами и кроватями и не разрешали высовываться. Нас как семью коммуниста выгнали из дома. Мы стали жить у бабушки, маминой мамы. Но полицаи и оттуда выжили. Перебрались к другой бабушке. Там было так жутко, что не знали, куда деваться. Рядом находилась площадь, на которой фашисты устраивали казни. Всех жителей выгоняли на эти «смотрины»: даже детей любого возраста, в том числе и грудных. Были установлены виселицы и помосты, на которых людей забивали до смерти. И это в присутствии всего согнанного народа. Как вы думаете, страшно смотреть на это детскими глазами? Очень страшно. До сих пор вижу жуткие картины. Взрослые старались отвернуть от этого ужаса своих детей и прижимали наши лица к себе. Но мы всё равно видели. Видели таблички на груди казнённых: «Партизан», «Коммунист». Мы по этим надписям учились читать. Я и сейчас с содроганием вспоминаю тот страх.
Однажды фашист стрелял и в меня. Не знаю, как не попал. Спас меня и нашу семью какой-то их военачальник. Он что-то кричал на немецком языке, а на русском сказал: «Здесь живу я, и никаких партизан и коммунистов здесь нет. Здесь только дети и женщины». Это единственный «добрый» оккупант, которого я запомнила.
Немцев из Ворошиловграда выбили в конце марта или начале апреля 1943 года. Разруха была страшная. Народ приступил к восстановлению. Старшие дети помогали взрослым. Мы собирали колоски, пололи, подметали, дёргали бурьян. Работы хватало…и потом – на всю жизнь.
А сейчас мы, дети войны, пережившие страх, голод, холод, видевшие смерть и смотревшие ей в глаза, стали забытым поколением. Не хотят помнить ни нашу прожитую жизнь, ни трудовые заслуги. Время идёт, поколение стареет и вымирает, а депутаты всё думают. Закон должен быть принят! Мы, дети войны, напоминаем, что внесли огромный вклад в развитие государства и должны быть по достоинству оценены.
Л. П. КТИТАРЕВА,
секретарь ГК КПРФ.
Будённовск.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» № 23 (1128) на сайте ЦК КПРФ.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» № 23 (1128) на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.