Социальная сфера — обширное многогранное и затратное для региона хозяйство. Её состояние и нормальное функционирование очень важны, потому что затрагивают жизненные интересы абсолютно всех жителей края. За здоровье социалки отвечает огромный административный аппарат, состоящий из большого числа специализированных ведомств и организаций с большим числом чиновников и управленцев разного ранга и уровня.
По Конституции, Россия декларирует себя как социальное государство, то есть на первом месте у него забота о людях. Соответственно на функционирование социальной сферы государство направляет 35% федерального бюджета — самую большую часть. И это самые большие расходы. Но несмотря на это оказывается, что удельный показатель расходов на социальную сферу (доля от валового внутреннего продукта) в нашей стране в два раза ниже, чем в развитых странах и даже в таких сопоставимых с нами по развитию странах, как Португалия, Турция. В то же время в 2022 году эти расходы были снижены на 8,4 %.
В Ставропольском крае доля социальных расходов в региональном бюджете преобладающая. Так, в бюджете 2021 года она составляла 68% от общих расходов, а в 2022 году снизилась уже до 66%. То есть расходы на социальное благополучие людей не только не соответствуют цивилизованным потребностям, но ещё и снижаются.
По цифрам видно, что декларация не подкрепляется делами, и этому есть простое объяснение — слабая экономика. Доходы, которые приносит экономика, устроенная по рыночному принципу, не позволяет нашему государству обеспечить заявленную в Конституции цель. И это несмотря на произносимые бодрые заявления высших руководителей государства о том, что наша экономика находится на подъёме.
Если рассматривать конкретно, то в крупных городах и административных центрах ситуация с социальной сферой более или не менее удовлетворительная, так как власть успевает что-то делать для людей. А вот в небольших сёлах, станицах, хуторах, находящихся в кризисе после разрушительных либеральных реформ, ситуация кардинально другая.
Эти поселения образуют депрессивную кризисную периферию края. И таких поселений очень много. В них проживает огромное количество жителей края. Они остро ощущают существующую несправедливость — катастрофический разрыв в уровне развития социальной сферы. От произошедших перемен больше всего пострадала социальная инфраструктура.
Социальные объекты в небольших селениях, не имеющих статус административных центров, возводились, содержались и получали развитие, как правило, за счёт средств хозяйствующих субъектов, располагавшихся в них.
То есть колхозы, совхозы создавали и содержали почти всю социальную инфраструктуру на центральных усадьбах: детские сады, дома культуры, бани, пекарни, поселковые дороги и т.д. Но с уходом Советской власти многие колхозы и совхозы исчезли, а осиротевшие посёлки в результате потеряли хозяина и остались один на один со всеми проблемами. И началась разруха — прежде всего в социальной инфраструктуре. Она перешла на скудное бюджетное финансирование.
Региональный и муниципальные бюджеты целиком дотационные и недостаточные для того, чтобы хотя бы по минимуму удовлетворять потребности социалки. Кому-то из сёл повезло попасть в число участников различных федеральных программ, но таких немного. Скудный бюджет не в состоянии заместить всё то, что было при Советской власти. В результате социальная сфера, обеспечивавшая жителям села более или не менее комфортную жизнь, деградировала или исчезла совсем.
Подобное положение доставило ворох проблем тем, кто остался там жить. И они встанут перед теми, кто собирается связать своё будущее с жизнью на селе. К последним относятся молодые
аграрии, учителя, медицинские работники, работники культуры и дошкольных учреждений. Без этих специалистов нормальная жизнь в поселениях невозможна.
Они должны заменить тех, кто уходит по объективным причинам, но не испытывают большого желания ехать в глубинку именно по причине необустроенности и наличия большого количества проблем.
Сегодня сельская местность превращается в сферу обитания, в которой молодёжь не хочет жить и не видит в ней своего развития. Молодые люди покидают сёла в надежде получить качественное образование и найти достойную работу в городе. Окончив сельскую школу, они стоят перед выбором: идти учиться или работать? Проблема трудоустройства является наиболее важной. Для большинства выпускников вузов, колледжей, училищ устроиться по специальности на селе практически невозможно.
Для обеспечения малых населённых пунктов профессиональными кадрами в 2019 году была запущена программа «Молодой специалист на селе». В зависимости от региона при поступлении на работу мерами поддержки предусматривали единовременное пособие до 150 тыс. рублей, ежемесячное пособие от двух до шести тыс. рублей и предоставляемая государством социальная выплата на приобретение жилья в размере от 500 тыс. рублей до 1 млн рублей или жилищный заём под 5% годовых.
Но эти меры, предпринятые властью, нужного результата пока не дали. Притока молодых специалистов в депрессивные поселения не наблюдается. В целом кризис проявляется в огромном оттоке населения из сельских местностей в города и городские посёлки.
Социальная инфраструктура нуждается во всесторонней поддержке государства, но оно с маниакальной настойчивостью продолжает ставить над муниципальными образованиями эксперименты посредством очередных реформ и, как это было не раз, создавать её жителям дополнительные жизненные трудности.
В последнее время большой урон селу, её инфраструктуре нанесла оптимизация социальных услуг, когда закрывались малокомплектные школы, фельдшерско-акушерские пункты или участковая больница, отделение банка (в простонародье сберкасса) и т.д. Семьи с детьми принимали определённые решения и переезжали в более крупные населённые пункты, а пожилые жители просто тихо терпели и умирали.
Примером реформаторского зуда стала и реформа местного самоуправления по Федеральному закону №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», не принёсшая ничего хорошего сельским территориям.
Ставрополье выступило застрельщиком, взяв на себя роль пилотного региона, на котором отрабатывались основные положения реформы. О результатах апробации проекта инициаторы народ не проинформировали, но известно, что реформа после этого стала широко тиражироваться в других регионах России.
Очевидно, что негативные последствия, которые могут последовать, всерьёз не просчитывались. Свидетельством тому явилось то, что после принятия закона в него было внесено более двухсот изменений и дополнений для его улучшения и принято дополнительно около тридцати федеральных законов.
Однако несмотря на это ряд специалистов, экспертов и аналитиков в сфере государственного управления отмечают, что ни одна из провозглашённых главных целей реформы местного самоуправления по существу не была достигнута.
Проведённая же административная реформа Дмитрия Козака в 2003 году была направлена именно на приближение местного самоуправления к населению, на то, чтобы в сёлах, деревнях, посёлках и маленьких городах были свои депутаты и органы местного самоуправления. «Ближе к людям» — таким был ключевой посыл реформы, и он был правильным.
С конца XIX века в досоветское, советское, раннее постсоветское время в России всегда был низовой уровень, не важно, как он назывался — земская управа, община, сельсовет, — до которого можно было дойти, достучаться.
Отсюда вопрос к власти: как так случилось, что спустя каких-то 16 лет система местного самоуправления оказалась абсолютно неэффективной экономически и неработоспособной и уже в 2019 году надо было затевать новые реформы?
Оценивая с позиций сегодняшнего дня, следует признать, что ожидаемым и главным результатом проведённой реформы 2019 года для нашей региональной власти стало получение одобрения за новаторский подход в своей деятельности на высоком федеральном уровне.
Так уж устроена сегодняшняя вертикаль власти. Другой результат её тоже устроил — сокращение на селе депутатского корпуса и числа чиновников в системе сельского самоуправления, которое позволило частично сэкономить на административных расходах. А для местных властей главное деньги, которых у неё, как всегда, ни на что не хватает. А тут образовалась экономия бюджетных денег и возможность сконцентрировать все финансовые ресурсы в административных центрах, в руках чиновников муниципальных и городских округов.
Как это практически отразится на жизни простых людей, власть не подумала. К примеру, из полномочий местного самоуправления, согласно 131-му Закону, исчезли участие органов местного самоуправления в регулировании вопросов занятости и трудовых отношений, вопросы опеки и попечительства, социальной поддержки и социального обслуживания уязвимых групп населения, расчёта жилищных субсидий и организация их предоставления и т.д. Теперь обратная связь с народом после ликвидации поселковых депутатов отсутствует, и власть в этой ситуации чувствует себя комфортно.
Слом системы обратной связи и представительства интересов местного населения через избранных ими глав — самое страшное последствие этой как бы реформы, а на самом деле антиреформы.
Когда у людей на территории не будет власти, с которой они лично могут взаимодействовать, это будет порождать дополнительные недовольство и управленческий беспорядок. Им теперь за решением каждой мелкой проблемы следует ехать в административный центр, поскольку все большие и мелкие вопросы теперь решаются там, в кабинетах высоких начальников.
Вот так Россия довольно быстро, за 10-15 лет, похоронила систему местного самоуправления, которую спустя какое-то время властям с немалыми потерями придётся восстанавливать, но, видимо, это будет уже другая власть — думающая, более профессиональная и ответственная.
Ситуация на селе усугубляется ещё и тем, что сегодня не все поселения края связаны с административными центрами общественным транспортом. Сегодняшняя рыночно ориентированная власть с самого начала своих реформ посчитала, что рынок транспортных услуг — исключительно бизнессфера, где предпринимателям-перевозчикам нужно обеспечить в первую очередь возможность зарабатывать себе прибыль, а интересы и потребности граждан в перевозках вторичны.
Власть совсем не берёт в расчёт тот факт, что после разрушительных реформ в аграрном секторе произошла депопуляция на селе и падение доходов граждан. Число сельских пассажиров уменьшилось, а перевозки из обезлюдевших сёл стали убыточными. В итоге конкурсы, проводимые окружными властями по определению перевозчика, проваливаются, а поселения остаются без автобусного маршрута и возможности проживающим в нём жителям поехать в административный центр. Рыночная ловушка, устроенная некомпетентной властью, захлопнулась, люди остались без важной социальной услуги.
А ведь транспорт является частью инфраструктуры городов и сёл и жизненно важен для всех жителей без исключения. Он необходим людям так же, как снабжение электричеством, водой, теплом, услугами связи и т.д., и призван обеспечить связанность территорий региона и страны в целом.
Однако власть разводит руками и говорит, что всё по закону, ничего поделать нельзя — рынок есть рынок. Жителям, лишённым транспортных услуг, в этом случае ничего не остаётся, как полагаться только на себя. Как выход — покупать себе автомобили в личное пользование. Но они сегодня стали непомерно дорогими и продолжают дорожать, а с учётом предложения государства удвоить размер утилизационного сбора на продаваемый автомобиль они будут ещё дороже.
Доступные когда-то для рядового гражданина «Жигули», «Москвич» и «Ока» власть в лице государства, опять же, доверившись всемогущему рынку, позволила их уничтожить.
Правда, у жителей есть альтернатива: можно приобрести электросамокат и на нём посещать окружных чиновников — для экологии это будет очень выгодно. А вот во времена СССР автобусы ходили во все посёлки без исключения вне зависимости от того, рентабельный маршрут или нет. Проблема тогда решалась просто.
Существовало автобусное предприятие, которое вбирало в себя все маршруты и обеспечивало перевозки пассажиров по всем и прибыльным, и убыточным. Доходы и прибыли были общей собственностью предприятия, что позволяло обеспечивать работу нерентабельных маршрутов и заработки работающим водителям на этих маршрутах.
Для сегодняшних региональных властей подобная практика прошлого не является секретом, но вот организовать подобные муниципальные предприятия и их работу в интересах граждан правительству Ставропольского края в лице министерства дорожного хозяйства или не получается, или нет желания.
Такая вот унылая социальная политика властей вырисовывается при анализе лишь по некоторым её сторонам. Она не сулит ничего хорошего для очень многих жителей края и является очевидным симптомом неблагополучия в их жизни. А этого быть не должно: всё, что записано в Конституции, должно выполняться неукоснительно.
Вывод по результатам размышлений напрашивается один — социальную политику нужно однозначно менять, вот только вопрос: по силам ли это сделать нынешней власти?
Станислав БАНИШЕВСКИЙ.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 31 августа 2023 г. на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.