К 130-летию со дня рождения первого пролетарского поэта
«Я всю свою звонкую силу поэта тебе отдаю, атакующий класс!» — не просто красивые слова. В них выражена исключительная роль Владимира Владимировича Маяковского, который первым из поэтов ХХ века отдал свой могучий талант революционному обновлению жизни.
«Меня ж из пятого вышибли класса, пошли бросать по московским тюрьмам», — так начинался его путь в революцию.
Сменив после победы Октября профессию революционера на профессию поэта, он не изменил первой, но придал революционной идее поэтический пафос, вдохнул душу в простые и понятные лозунги победившего пролетариата. И вслед за первым пролетарским писателем А.М. Горьким стал первым пролетарским поэтом.
Маяковский был глубоко убеждён, что революция и поэзия нужны друг другу, он верил в действенность слова, как в силу ленинских декретов. Со школьных лет мы помним его стихи «Левый марш», «Ода революции», «Песня-молния», «Стихи о советском паспорте», поэмы «Во весь голос», «Хорошо!», «Владимир Ильич Ленин».
Но сегодня, когда экономическое, политическое и идеологическое противостояние с западным миром — душителем всего революционного и прогрессивного, — переросло в открытый вооружённый конфликт, нас в творчестве поэта интересует именно эта темы.
В 1925-1926 годах Маяковский совершает поездку на Запад — во Францию, Мексику, США. И на всём долгом пути у него рождаются стихи о том, что он видит. Например, стихотворение «Парижанка» заканчивается строками: «…Очень трудно в Париже женщине, если женщина не продаётся, а служит».
В стихотворении «Мексика» описывает, как «на земле Фенимора Купера и Майн Рида» мечтал увидеть индейцев, и вдруг узнаёт: «Нету краснокожих — истребили…».Ну а тех, кого миновала пуля «бледнолицего брата», «обирая, лапя и хапая», в рабство взял «капитал — его препохабие». И поясняет:
Богатств буржуйских особые источники:
работай на доллар, а выдадут цент.
В стихотворении «Бруклинский мост» (один из старейших висячих мостовв США, соединяющий Бруклин с Манхэттеном в Нью-Йорке) читаем:
Здесь жизнь была одним — беззаботная,
другим — голодный протяжный вой.
Отсюда безработные
в Гудзон кидались вниз головой.
Поэт обращается к соотечественникам в стихотворении «Порядочный гражданин»:
Если глаз твой врага не видит,
Пыл твой выпили нэп и торг,
Если ты отвык ненавидеть-
приезжай сюда, в Нью-Йорк.
По впечатлениям поездки за океан Маяковский пишет не только цикл стихотворений, но и книгу очерков «Моё открытие Америки». Начинает писать в пути, и в том же 1926 году книга выходит отдельным изданием, вызывающим огромный читательский интерес и сегодня.
При этом о Мексике поэт в своей книге отзывается с теплотой и сердечной признательностью:
«Мексиканец, давая свой адрес, никогда не скажет: «Вот мой адрес». Мексиканец оповещает:
«Вы теперь знаете, где ваш дом». Предлагая сесть в авто, говорит: «Прошу вас сесть в свой автомобиль». А письма даже не к близкой женщине подписываются: «Целую следы ваших ног». Похвалить вещь в чужом доме нельзя — её заворачивают вам в бумажку. Дух необычности и радушие привязали меня к Мексике».
А об Америке с первых же строк Маяковский пишет:
«- НЬЮ-ЙОРК-Москва. Это в Польше? -спросили меня в американском консульстве Мексики.
— Нет, — отвечал я. — Это в СССР.
Никакого впечатления. Визу дали».
Оглядевшись по сторонам, поэт делает один из первых выводов: «Америка — всякой наживе покровительствующая страна». Поэта поразило и то, что вдоль железной дороги каменные станции перерезаны ровно пополам: половина для белых, половина для чёрных, «фор нигрос», с собственными деревянными стульями, собственной кассой — и упаси вас даже случайно залезть на чужую сторону!
В Нью-Йорке свет, свет и свет. Свет фонарей для света, свет бегающих лампочками реклам, свет ламп, освещающих огромные малёванные плакаты, свет, вырывающийся из открывающихся дверей кино и театров, свет подземных поездов, свет рекламных надписей в небе, свет витрин и окон никогда не закрывающихся магазинов. Светло и в ресторанах, и в театральном центре. Чисто на главных улицах и в местах, где живут хозяева.
«Там, куда развозят большинство рабочих и служащих, в бедных еврейских, негритянских, итальянских кварталах — на 2-й, на 3-й авеню, между первой и тридцатой улицами, грязь почище Минской, — пишет поэт. — Стоят ящики со всевозможными отбросами, из которых нищие выбирают не совсем объеденные кости и куски. Стынут вонючие лужи и сегодняшнего, и позавчерашнего дождя. Бумага и гниль валяются по щиколотку. Это в пятнадцати минутах ходу, в пяти минутах езды от блестящей 5-й авеню и Бродвея».
«Авеню, прилегающие к пристаням, из-за грабителей, начиняющих кабачки, зовутся здесь «Авеню смерти». Отсюда поставляются грабители на весь Нью-Йорк: в отели — вырезывать из-за долларов целые семьи, в сабвей (метро) -загонять кассиров в угол меняльной будки и отбирать дневную выручку, меняя доллары проходящей ничего не подозревающей публике. Если поймают — электрический стул… Но можно и выкрутиться. В газетах писали об одном бандите, вышедшем из тюрьмы под залог 42 раза. Здесь на Авеню смерти орудуют ирландцы. По другим кварталам — другие».
А вот как пишет Маяковский о национальном составе жителей американской столицы: «В Нью-Йорке, не считая пригородов, 1 700 000 евреев, 1000 000 итальянцев, 500 000 немцев, 300 000 ирландцев, 300 000 русских (причём о белоэмигрантах поэт говорит: «Доллар лучше всякой агитации разлагает белую эмиграцию»), 250 000 негров, 150 000 поляков, 300000 испанцев, китайцев, финнов. Кто же такие, в сущности говоря, американцы и сколько их стопроцентных?». «Негры, китайцы, немцы, евреи, русские живут своими районами со своими обычаями и языком, десятилетиями сохраняясь в несмешанной чистоте».
Язык Америки, как тонко подмечает Маяковский, — «это воображаемый язык Вавилонского столпотворения с той только разницей, что там мешали языки, чтобы никто не понимал, а здесь мешают, чтобы понимали все. В результате из английского, скажем, языка получается язык, который понимают все нации, кроме англичан».
Об американской прессе поэт рассказывает на примере воскресного утра, когда рядовой американец «садится к окну с двухфунтовым номером в сотню страниц не то «Ворлд», не то «Таймса». Час читает сначала стихотворный и красочный отдел реклам универсальных магазинов (по которому составляет среднее американское миросозерцание), после реклам просматриваются отделы краж и убийств».
Один из очерков Маяковского назван «Черты нью-йоркской жизни трудны». В нём говорится: «Бог — доллар, доллар — отец, доллар — дух святой». «При встрече американец не скажет вам безразличное:
— Доброе утро.
Он сочувственно крикнет:
— Мек моней? (Делаешь деньги?).
И пройдёт дальше.
Американец не скажет расплывчато:
— Вы сегодня плохо (или хорошо) выглядите.
Американец определит точно:
— Вы смотритесь сегодня на два цента.
Или: Вы выглядите на миллион долларов.
О вас не скажут мечтательно, чтобы слушатель терялся в догадках: поэт, художник, философ. Американец определит точно:
— Этот человек стоит 1 230 000 долларов.
Этим сказано всё: кто ваши знакомые, где вас принимают, куда вы уедете летом и т.д.
Путь, каким вы добыли ваши миллионы, безразличен в Америке. Всё — бизнес. К бизнесу приучают с детских лет. Богатые родители радуются, когда их десятилетний сын, забросив книжки, приносит домой первый доллар, вырученный от продажи газет:
— Он будет настоящим американцем.
Американская нация. «О ней больше, чем о какой-нибудь другой, можно сказать словами одного из первых революционных плакатов: «Американцы бывают разные, которые пролетарские, а которые буржуазные», — пишет Маяковский.
Сынки чикагских миллионеров убивают детей из любопытства, суд находит их ненормальными, сохраняет их драгоценную жизнь, и те живут заведующими тюремных библиотек. А защитники рабочего класса (Ванцетти и другие) приговариваются к смерти, и целые комитеты, организованные для их спасения, не в силах заставить губернатора штата отменить приговор.
Вместе с тем в Америке, «очевидно, для верности наблюдения», как подмечает поэт, существует легализованная рабочая компартия и осмеливающиеся на борьбу профессиональные союзы. Но разделение труда при капитализме разрушает и единение рабочего класса.
«Капиталист, отделив и выделив материально дорогой ему процент рабочих (специалистов, жёлтых заправил союзов), с остальной рабочей массой обращается как с неисчерпаемым товаром. Хотим — продадим, хотим — купим. Не согласитесь работать — выждем, забастуете — возьмём других. Покорных и способных — облагодетельствуем. Непокорным — палки казённой полиции, маузеры и кольты детективов частных контор».
«Умное раздвоение рабочего класса на обыкновенных и привилегированных, невежество трудом высосанных рабочих, у которых после рабочего дня не остаётся сил даже для мысли, настоящие военные крепости на углах многих улиц и грозное слово «депортация, — пишет В.В. Маяковский, — отдаляют какие бы то ни было надежды на революционные взрывы в Америке».
Америка жиреет. Люди с двумя миллиончиками долларов считаются небогатыми начинающими юношами. Банки ведут бешеную агитацию за рабочие вклады. Эти вклады заставляют думать больше о процентах, чем о работе. Деньги берутся отовсюду, даже из тощего кошелька американских рабочих. И даются взаймы даже Римскому Папе.
«Америка станет финансовой ростовщической страной, — делает вывод Маяковский. — Может статься, что Соединённые Штаты станут последними вооружёнными защитниками безнадёжного буржуазного дела». И подводит итог: «Цель моих очерков — заставить в предчувствии далёкой борьбы изучить сильные и слабые стороны Америки».
Очерки «Моё открытие Америки» написаны В.В. Маяковским около ста лет тому назад. Сегодня его «предчувствие далёкой борьбы» стало реальностью. Борьба России с буржуазным миром и Соединёнными Штатами во главе его вступила в фазу вооружённого конфликта.
И если наша заявленная цель СВО — лишь денацификация и демилитаризация Украины, то их цель — полное разрушение России, её исторического и культурного наследия. Но как мы, советские люди, стоявшие на высокой ступени общественного устройства, могли после контрреволюции 1991 года оголтело броситься в пучину абсурда, описанного Маяковским ещё век тому назад?..
Вера ЛЕНКИНА.
Фото: pinterest.com
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 20 июля 2023 г. на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.