Во время прямой линии президента Путина со страной ему был задан вопрос: «Какую форму экзамена выбрали бы вы при сдаче русского языка и литературы: устную или тестирование?» Ответ был коротким и конкретным – устно. Может, поэтому СМИ как-то не заметили его, что не скажешь о других вопросах, которые муссируются на телеканалах и в газетах. А ведь вопрос о ЕГЭ животрепещущий, особенно накануне очередных выпускных экзаменов в школах. Авторы, придумавшие и продвигающие его, как будто не слышат ни стенаний народа, ни аргументов авторитетных педагогов. Неужто не услышали голоса (самого!) президента?
С 2009 года веду наблюдение за системой ЕГЭ по русскому языку и литературе и не могу сказать ничего положительного ни по одной позиции. Всё придумано искусственно. Всё вредит обучению. Вывод один: школьный экзамен по русскому языку и литературе в форме тестирования — полный абсурд. Стало ясно, кто защищает этот привнесённый с Запада метод ЕГЭ – либералы.
Это им нравится, они довольны, прикрываясь демагогическим рассуждением об искоренении коррупции и о так называемой возможности «мальчика из провинции» попасть в столичный вуз. За этим скрывается цель отказаться от советской педагогики и методики проведения выпускного экзамена. Их не волнует вопрос о разрушении слаженности учебного процесса в изучении материала и важнейшего методического условия – систематического повторения в интересах будущего экзамена, т. е. хорошей образованности того же «мальчика из провинции», о судьбе которого сторонники ЕГЭ так пекутся.
Вред очевиден. Он в том, что ученики отказываются от учебников и покупают коммерческие издания – сборники по подготовке к ЕГЭ. Учителя и администрация, охваченные лихорадкой ЕГЭ, вынуждены устраивать так называемые репетиционные экзамены, чтобы, как они понимают, психологически подготовить детей, настроить их на встречу с этим монстром – экзаменом. Как ещё назвать эту раздутую структуру под названием «ЕГЭ»?
Репетиции требуют жертвовать уроками по расписанию, отвлекать учителей на то, чтобы организовывать такой вот пробный контроль. Словом, школа спит и видит тесты, инструкции и указания, как детей приучить к экзамену, на котором не речь и мысль на родном языке главное, а метки на мёртвой бумаге. Учебник, темы по программе – уже как бы и неважно. Главное – монстрструктура ЕГЭ с баллами, формулами перевода баллов в оценку (даже придуман термин «шкалирование»!), с бездушной компьютерной проверкой, камерами слежения, чужими экспертами и чужой школой…
В каком вузе есть подобная строгость при выпуске специалистов, как теперь в общеобразовательной школе?! Кажется, всё следует сделать наоборот. Из школы такую организацию выпускных экзаменов перенести туда, откуда выходят инженеры, экономисты, врачи, учителя, юристы, журналисты.
Однако ответственные лица из органов образования убеждают нас, что теперь тестовые задания исключены, нет тестирования, и учительское сообщество может жить спокойно. Так ли это? Ведь никто не знает, с чем наши дети, сидя в чужой школе, имеют дело на экзамене, что напечатано на листах, какие задания. Сама процедура закрыта. В советской школе экзамен был открыт. Заранее публиковались экзаменационные билеты, и можно было готовиться на основе учебников. Сейчас задания надуманы, не охватывают весь материал курса русского языка, но самое худшее — не нацеливают ученика на углублённую подготовку. А нас уверяют: теперь от тестирования отказались. Ой, правда ли?
Перелистаем сборники с моделями заданий, предназначенных для подготовки к экзамену. Это всем известные красочные книги с названиями «Русский язык. ЕГЭ» многочисленных авторов. Теперь не учебник дети штудируют, а бегут покупать справочники, призывающие «эффективно подготовиться» к экзамену и получить высший балл. Чем же отличаются они от тех, от которых якобы отказались? Увы – ничем. Все тренировочные задания по-прежнему строятся подобно тестам.
К примеру, №1: даны пять предложений, из которых два — верный ответ. Это ли не тест? Следующее: даётся пять слов, из которых одно слово — верный ответ. Чем не тест? Далее всё в том же духе – из предложенных вариантов нужно выбрать правильный. Ничего не изменилось по сравнению с 2013 годом.
Наверно, чиновники от образования считают: люди не понимают, что такое тест. Понимаем: это решение стандартной задачи, в которой уже даны варианты ответов. Так открывается для абитуриента узкое поле, как действовать: что из чего выбрать или что-то отметить наугад, подойти к ответу методом исключения…
Вся громоздкая структура, работающая на ЕГЭ, заявляющая о себе как об единственно верной, педагогически оправданной системе, в обществе продолжает вызывать неприятие и возмущение напрасной тратой сил и средств, отсутствием хорошей подготовки выпускников в части грамотности. Эта раздутая структура «специалистов» для подготовки и контроля ЕГЭ не считается ни с возрастной физиологией детей, ни с их психологией, ни с их здоровьем. Не создаёт для ученика условий для спокойного и систематического повторения материала именно ради знаний, умений и навыков на уровне среднего образования.
Так что пытка ЕГЭ продолжается, и не зря в Интернете идёт сбор подписей под петицией против этой системы. Выход один: заменить в кабинетах чиновников либералов-западников специалистами с вековой школой русской педагогики и методики – от Ломоносова до Ушинского, Макаренко, Рыбниковой, Крупской, Сухомлинского. Мы не хотим быть Иванами, не помнящими родства.
А. А. ЦОКОЛОВ.
Почётный работник общего образования.
Ставрополь.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» №18 (1123) на сайте ЦК КПРФ
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» №18 (1123) на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.