Июль 1941 года. Сколько слёз было пролито на моих проводах, а я вёл себя, как все ребята моего возраста, которые обычно говорили: «Ну хватит, мама». Но на фронте год с небольшим поставил меня в один ряд со зрелыми мужчинами.
Направлен я был на Дон в станицу Цимлянскую, где базировалась 91-я стрелковая дивизия. При штабе дивизии работала школа младших командиров. Закончив её, я стал сержантом 9-й миномётной роты, командовал миномётным расчётом. Научился переносить большие тяжести на длинные дистанции, а это нелегко: плита весит 19 килограммов, ствол не меньше, а ещё вещмешок, противогаз, сапёрная лопата и прочее.
Поставленная перед нами боевая задача была, на первый взгляд, не очень сложной: сдерживать наступление немцев, чтобы дать возможность сопровождаемой нами колонне беженцев, отступавших через Ростов к Сталинграду, хоть немного оторваться, уйти вперёд. Мы замыкали огромную колонну, в которой были люди, в том числе много раненых, скот, шли даже кошки и собаки, будто тоже не хотели оставаться с оккупантами.
Бойцы говорили, что такие подразделения, как наше, обрекались на гибель. А было их очень много: сколько организованных колонн, столько и подразделений, прикрывавших собой их отход. Каждый боец знал: мы должны стоять насмерть, биться до последнего патрона.
Нас ни продовольствием, ни оружием, ни боеприпасами не снабжали, да и наивно было бы рассчитывать на это: позади — враг, впереди — беженцы, раненые, которых надо защитить. Ели мы всё, что можно было жевать — пшеницу с полей, картошку копали на уже копаных грядках, пили трофейный шнапс, закусывая травой. Иногда нам даже шоколад доставался, но больше всего ценили сухари.
Однажды повезло: случайно обнаружили автоматы и четырёхствольный скоростной зенитный пулемёт, закопанные в земле отступавшими солдатами.
Имея мотопехоту, немцы часто обгоняли и отрезали нас от колонны, мы попадали в окружение, из которого выходили с боем. Был случай, когда обошли фланг вражеского окружения и ударили неприятелю в лоб. Немцы долго разбирались, кто кого окружил. Так мы учились воевать.
В один из самых трудных дней с утра до вечера отбивали атаку за атакой. Колонна беженцев тем временем уходила. Только когда мы прикинули, что она должна быть уже за Доном, решились на прорыв. С наступлением темноты тоже ушли за Дон. Колонну догнали через сутки.
Котельниково, где наши войска должны были дать решительный отпор и приостановить движение фашистов к Сталинграду, было уже рядом. Но в одном из боёв я был ранен в грудь и в руку. Лечился 10 месяцев в госпитале в Ашхабаде. Под правым ребром так и остался осколок. В госпитале я получил справку о допуске к работе по гражданской специальности.
Домой в станицу Расшеватскую вернулся 11 июня 1943 года. Стал агрономом, был награждён четырьмя медалями ВДНХ за получение высоких урожаев, орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почёта», а за участие в защите Родины — орденом Отечественной войны первой степени и медалями.
В личной жизни тоже всё сложилось хорошо. Моя жена Матрёна Ивановна — прекрасная женщина, о другой я и не мечтал. Мы вырастили двоих сыновей, один из которых стал профессиональным военным, другой трудится в нашем колхозе. Но в день всенародного праздника вместе с соотечественниками скорблю о тех, кто не дошёл до Победы, кому не довелось познать радостей мирной жизни. Пусть будет вечной память о солдатах сорок первого, принявших на себя первый, самый страшный удар врага.
Из воспоминаний ветерана Великой Отечественной войны П. ПАВЛОВА.
Подготовила В. ЛЕНКИНА.
Новоалександровск.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 9 июля 2020 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.