К 70-летию Великой Победы
Кому, как не нам, непосредственным свидетелям и участникам строительства советской власти и участия в Великой Отечественной войне, сказать правду о трудовых и военных подвигах нашего героического и трудолюбивого советского народа, о вкладе Сталина в становление, развитие нашей Родины и Великой Победе. Сейчас «трубят-трубят» и о злодеяниях Сталина, и о том, что и жили то мы не так, как надо, и делали то не то, что надо…. По возрасту мне сейчас более 90 лет. Никогда не был коммунистом, так что в своих публикациях я не был связан партийными канонами, и всегда говорил и писал лишь о том, что пережил сам. Так поступаю и сейчас.
Великая Отечественная Война моими глазами
На рассвете от какого-то грохота мы все проснулись. Затем он стих, и мы продолжили сон. 6 часов утра. Команда «Подъем!». Затем физзарядка, строевым шагом на завтрак. Утро, для нас, солдат-срочников — как и ежедневно.
В 10 часов прибегает запыхавшийся старшина и сообщает: «Война! Германия в 4 часа утра напала на нас. Бомбит наши города и аэродромы».
Получается, что проспали мы, солдатики, начало войны. А ведь слышали грохот бомбежки, но не понимали, что это немцы бомбили аэродром, расположенный недалеко от нашего полевого палаточного лагеря.
Мы, рядовые солдаты, конечно, не знали, что поздним субботним вечером в штаб части пришло распоряжение, в котором воскресенье, 22 июня 1941 года, объявлялось всеобщим выходным днем, и всему командному составу разрешена побывка домой. Дело то в том, что, начиная с 1939 года, весна-лето – это период лагерных сборов по военной переподготовке рядового и командного состава запаса Красной Армии. Все учения велись в условиях, близких к реальным. В полевых палаточных городках постоянно располагались и рядовые, и командный состав. Поэтому с вечера 21 июня палаточные лагеря от командиров опустели. Не было командиров и в нашем лагере.
В период бомбёжки рядом расположенного аэродрома с него не взлетел ни один самолет. Позже появился слух, что в нём выведено из строя более половины самолетов. А почему же они не взлетели? Да сами они летать не умели, а летчики в это воскресное утро спали сладким сном в объятиях своих любимых жён…
Нам старшина сказал, что поздним вечером в штаб прибыло еще одно распоряжение: «Готовность №1». Это означало, что уже в ночь на воскресенье летчики должны были сидеть в самолетах, танкисты – в танках, шофера – в автомашинах…. Но, увы…
Кто же дал предательское распоряжение, что воскресенье – всеобщий выходной? Вдумайтесь: в первый же день войны была обезглавлена Красная Армия! Над этим я не мог не задуматься. Об этом говорили и мои сослуживцы. Да что там говорили. Уже само начало войны заставило всех нас содрогнуться. Безрадостным оно было. Отступали. Предательства, измены, шпионы, диверсанты, провокаторы…. Почему? Откуда их столько взялось? Память заставила меня переосмыслить то, что произошло в середине 30-х годов.
Осенью 1936 года мой отец, начальник Васильковского райземотдела Днепропетровской области, был репрессирован по личному указанию секретаря Днепропетровского обкома партии Менделя Хатаевича. Но уже к концу лета 1937 года отец неожиданно вернулся домой, и его назначали секретарём территориальной партийной организации, в которую вошли партийные организации сел и хуторов южной части Криворожского района Днепропетровской области.
Мы переехали жить в село Зелёная Балка, и заняли один из трех домов бывшего помещика Ковалёва. Дверь была лишь входная в коридор. В комнате справа разместились мы, детвора и бабушка, мать отца, а в комнате слева – отец и мама. Из коридора в комнаты дверей не было, а висели лишь простые занавески.
Этот дом стал одновременно жилищем, общественной приёмной, рабочим кабинетом, дискуссионным клубом и приемной секретаря территориальной партийной организации, то есть моего отца. Здесь он по вечерам вёл приём «ходоков», так как в дневные часы он на настоящей изрешеченной пулями махновской «пулемётной тачанке», но уже без пулемёта, посещал вверенные ему сельские партийные организации.
Все, о чем говорилось в комнате отца, мы, его детишки, невольно слышали, так как занавески на дверных проёма мешали нас видеть, но не ограждали от голосов посетителей, которые звучали часто очень громко.
Большой популярностью пользовались отцовские вечера под названием «Текущий момент», которые он проводил в сельском клубе.
Все годы, вплоть до моего призыва в армию в 1940 году, отец со мной делился своими мыслями по поводу всех его дел. Сейчас-то я понимаю, что он, формируя мои взгляды, а может быть и готовя меня к будущей партийной работе, использовал меня в виде «боксёрской груши», отрабатывая в разговоре со мной своё видение существовавших тогда проблем. Это нужно было ему, чтобы быть готовым ответить на любые вопросы его многочисленных посетителей. Так что я основательно был посвящён во всю политическую и военную ситуацию в стране.
Отец говорил, что все годы существования советской власти в стране была довольно мощная троцкистская оппозиция, которая и в 20-х, и в первой половине 30-х годов откровенно восставала против всех деяний партии, а в середине 30-х годов на «дойчмарки» подготовила государственный переворот, который возглавил 1-й заместитель наркома обороны маршал Тухачевский. В этом заговоре приняли участие очень многие из высшего командного состава Красной Армии и руководства высших партийных органов. Сигналом к началу переворота должно было убийство Сталина. Но Сталин упредил заговорщиков, и их судили открытым процессом за измену Родине. Даже стенограммы допросов публиковались в газетах, и отец давал их мне для ознакомления.
Чем же заговорщики собирались расплачиваться за «дойчмарки»?
Вот что написал по этому поводу в одной из английских газет посол США того периода в СССР Джозеф Эдвард Дэвис: «Значительная часть всего мира считала тогда, что знаменитые процессы над изменниками и чистки 1935-36 гг. являются возмутительными примерами варварства, неблагодарности и проявлением истерии. Однако в настоящее время стало очевидным, что они свидетельствовали о поразительной дальновидности Сталина и его близких соратников». Оценивая планы троцкистов того периода, Дэвис заключает, что «План этот имел в виду полное сотрудничество с Германией. В качестве вознаграждения участникам заговора должны были разрешить остаться на территории небольшого, технически независимого советского государства, которое должно было передать Германии Белоруссию и Украину, а Японии – приморские области и сахалинские нефтяные скважины». И это оценка не друга нашего.
Вот так собирались заговорщики торговать нашей Родиной. Потому то и назвали их врагами народа.
Однако репрессиям подверглись не только заговорщики, но и многие-многие. Сейчас об этом периоде говорят, что Сталин беспощадно уничтожал свой народ. Зачем это понадобилось Сталину? Что он, с ума сошел? Вот как об этом рассказывал мне отец.
Репрессии были «трехслойные». Первый слой – это реальные враги народа — заговорщики во главе с Тухачевским.
Второй слой – это работники среднего управленческого звена всех уровней. Так как ещё Троцкий расставил своих ставленников во всех правительственных структурах, включая прокуратуру, суды, следственные органы, партийные структуры, то они репрессировали большевиков. А большевистские органы репрессировали врагов народа — троцкистов. Потому-то в ГУЛАГе оказались и виновные, и невинные. В этот слой входил и мой отец, которого репрессировал Хатаевич, после разоблачения которого все, кто был репрессирован этим врагом народа, вскоре были реабилитированы, в том числе и мой отец.
Третий слой – это простой люд. Об этом так выразился отец: «Продолжилась гражданская война». Белые, красные, зелёные и другие наговаривали друг на друга. Так что в этом слое вообще не разобрать, кто виноват, а кто прав.
А по каким признакам проводили реабилитацию Никита Хрущёв и Михаил Горбачёв, если был реабилитирован даже Тухачевский?
Отец пояснил мне, что на январском 1938 года Пленуме ЦК партии принято решение провести расследование и реабилитировать всех незаконно репрессированных троцкистскими службистами, а также по всевозможным доносам и наговорам. После установления истины клеветники и доносчики угодили в те места, куда направляли свои жертвы. В 1939 году началась массовая реабилитация незаконно осужденных. Так что именно Сталин, а не Хрущёв и Горбачёв начал реабилитацию невинно осужденных.
Всех ли врагов народа выявили и репрессировали? Нет-и-нет! Многие из них не выступали против партии открыто, а прикрывались лозунгами, что действуют от имени советской власти и в защиту Отечества. Их оказалось достаточно много. Это они вредили в начале войны, а кто-то остался в таком высшем руководстве страны, что имел возможность отправить в Западные Военные Округа то предательское распоряжение о «всеобщем выходном».
Война есть война. Мы испытали и горечь поражений, и сладости побед. Горечь поражений – это в начале войны. Затем пошли сладости побед: разгром немцев под Москвой, победа в Сталинградской битве и на Кавказе, победа на Курской дуге, прорыв блокады Ленинграда, освобождение Крыма, Севастополя, Киева, Минска, полное изгнание фашистских оккупантов из земли нашей. Затем освобождение стран Восточной Европы от фашизма, взятие Берлина и, наконец, полная и безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии. Победно завершилась Великая Отечественная Война!
Нашу Великую Победу сейчас объясняют просто: наш героический трудовой советский народ «напряг» все свои силы и снабдил свою славную Красную Армию самолетами, танками, самоходками и другим вооружением по количеству большим, чем Германия со всеми ее сателлитами вместе взятыми. Правда, в последнее время начинают признавать, что в этой победе исключительная роль принадлежит именно Сталину. Да и битвой на Курской дуге Сталин руководил лично, Дело то вот в чём. Благодаря нашей разведке, план летнего наступления немцев летом 1943 года под названием «Цитадель» лёг на стол Сталина на 5 дней раньше, чем он лёг на стол Гитлера. Чтобы не произошло утечки этих сведений и немцы не смогли внести в этот план необходимых корректив, Сталин не проинформировал об этом даже Жукова. А Никита Хрущёв врал, что Сталин воевал «по глобусу».
Война – это итог, экзамен предварительно пройденного пути, финал развития общества. Да, в этом финале роль Сталина непререкаема. А какова роль Сталина в период развития нашего социалистического общества? Чтобы ответить на этот вопрос, я окунулся в своё детство.
Отец возглавлял партийную организацию села Протопоповка на Днепропетровщине с лета 1923 по осень 1931 года. В то время в селе именно партийная организация была всему «голова».
В период НЭПа наш дом поджигали кулаки дважды. Что касается первого поджога, то в моей детской памяти возникает лишь зарево пылающего пламени. А вот огонь второго поджога, да и восстановление дома после пожара я и сейчас помню до мелочей.
Отстроенный дом был копией того же, что и в Зелёной Балке, но только меньшего размера. Так же были расположены и комнаты, только никаких занавесок в дверных проемах не было. А к отцу с жалобами и просьбами приходили и бедняки, и середняки, и кулаки как в период НЭПа, так и во время коллективизации. Так что я всех посетителей отца и слышал, и видел.
Особенно напряженными были дни с ранней весны 1929 по осень 1930 года, тот есть в годы коллективизации.
Сейчас термин «коллективизация» не применяется, а этот период на рубеже 30-х годов именуют как раскулачивание, как период уничтожения Сталиным своего крестьянства. Что же в этот период было на самом деле?
Нам, крестьянской детворе, рано пришлось взрослеть. Так что суть просьб, жалоб посетителей и споров между ними, иногда переходящих в драки, я за эти годы насмотрелся вдоволь. Жизнь в нашем селе была у меня, говоря образно, как на ладони. Не пересказать всё то, что я видел и слышал. Поэтому здесь отмечу лишь главное.
О смысле коллективизации отец говорил своим посетителям практически каждый вечер. В чем она заключалась? Приведу примерно то, о чем отец говорил постоянно. За рубежом пашут тракторами, хлеб убирают комбайнами. А у нас везде изнуряющий ручной труд, и перечислял всё то, что приходилось делать вручную.
Помню и я. У нас во дворе был земельный надел около 20 соток. Мама, в содружестве с соседом, его плугом пахали… на своих коровах. Где-то в поле были и у нас, и у него ещё небольшие наделы, но я туда ни разу не ходил. После пахоты мама надевала на шею торбу с семенами, и вручную раскидывала их по поверхности пашни. Затем уже на своей корове мама дважды участок бороновала своей собственной деревянной боронкой вдоль и поперек пашни. Это называлось посевом. Не буду приводить, как велись другие работы, и лишь отмечу, что я очень хорошо узнал на практике, что такое серп, коса, сноп, цеп, вилы…. Подавляющее число крестьян поступали так же. Примерно половина крестьян нашего села имела по паре лошадей. Лишь у кулаков было лошадей побольше, и они сами спину не гнули, как подавляющее число крестьян, а использовали крестьянский труд в виде отработки за семена и муку, которые к ним приходили одалживать до нового урожая. У некоторых кулаков имелись и настоящие сеялки. А вот молотилки в нашем селе не было ни у кого.
Отец доказывал своим посетителям, что на их крестьянских лоскутиках земли невозможно применить ни тракторы, ни комбайны. Следовательно, надо их объединить в крупные поля. А это и есть суть коллективизации, то есть создание коллективных хозяйств – колхозов, и механизация всех производственных процессов. На вопрос, где взять эти тракторы и комбайны, отец заявил, что они уже стоят в селе на машдворе недавно созданной МТС. Невольно возник вопрос, а что же будут тогда делать крестьяне из-за того, что их работу будут выполнять тракторы и комбайны? Разговор шёл о какой-то индустриализации. Но я этого тогда понять не мог. Не понимали этого и многие другие посетители.
Кулаки же коллективизацию приняли в штыки, и, практически, объявили войну советской власти. Они объединились, создали кулацкий карательный отряд, и в районе начались поджоги домов, убийства милиционеров, руководителей и активистов коллективизации. Покушения были и на отца. Выжил. Погиб в начале войны при защите Киева.
Подобное было и в других районах области. Так что кулаки тогда лили кровь, а сейчас по ним льют слезы…. Раскулачивание – это простое переселение их в другие места, где условия жизни их уравняли со всеми местными жителями. И никто не воинствующих кулаков не уничтожал…
Отец провел коллективизацию без перегибов, не обобществлял, как шутя говорил, «куриц и жён». Более того, был показательный поступок в его работе. Недалеко от нас было небольшое село Косивка, в котором был лишь один кулак Сидор Бобошко, младший брат моего деда Степана по материнской линии, который был непререкаемым авторитетом в селе. По нему равнялись, когда надо сеять, убирать…. Он принял предложение отца и первый подал заявление о вступлении в колхоз. После организации колхоза он его же и возглавил. Председательствовал до начала войны. Погиб при защите Кировограда.
Об индустриализации отец рассказал мне лишь тогда, когда мы переехали жить в Зелёную Балку. Вначале он сослался на решения ХIV съезда партии, прошедшего в декабре 1925 года, на котором был принят судьбоносный сталинский курс на индустриализацию страны на основе развития не лёгкой, как настаивали троцкисты, а тяжелой промышленности. Следовательно, этот съезд наметил пути превращения России из аграрной страны в страну индустриальную, чтобы своевременно подготовиться к отражению неминуемой империалистической агрессии. Но на этом пути, утверждал отец, было много препятствий. Надо возродить металлургическую промышленность, строить заводы, на которых будут производить тракторы, комбайны, самолёты, танки…. А где взять для этого деньги, рабочих и ещё много чего?
Высвободившихся в результате коллективизации крестьян научили рубить уголь, лить чугун и сталь, слесарить, токарить…. Так что зря крестьяне волновались, что останутся без работы, если в колхозах их заменят тракторы и комбайны. А где взять деньги? Тракторы и комбайны будут работать, и за их труд государство в лице МТС и будет получать необходимые средства на индустриализацию страны. Так что коллективизация стала основой, ключом, фундаментом и финансовым кошельком индустриализации. Этого тогда я понять не мог, не дорос ещё…
Сейчас же с полной уверенностью могу сказать, что, не будь коллективизации и индустриализации, гитлеровцы, как и по Франции, строевым шагом прошагали бы и до Москвы, и куда бы захотели дальше. Да и никакого дня Великой Победы мы бы сегодня не праздновали.
В начале войны отец, комиссар автобатальона, по пути в Киев заехал в нашу дивизию и организовал встречу со мной. Он сказал мне очень уверенно, что война будет длинной и тяжелой, но всё равно мы победим. Наверное он знал общую обстановку в стране лучше, чем я. Хотя…. Солдаты из рук в руки передавали вырванный из какой то книги листок, в котором утверждалось, что если война начнется в воскресенье, то она будет жестокой и затяжной, но победит в ней тот, на кого нападут. Читал этот листок и я. Впоследствии я узнал, что этот листок вырван из книги гаданий Якова Брюса — астролога Петра I.
Прошагал в эту войну я немало. Отпраздновал Великую Победу на Карельском фронте. Затем – 1-й Дальневосточный фронт и участие в разгроме милитаристской Японии, венчавшем конец Второй мировой войны. А потом – войсковая операция в помощь Китайской Красной Армии и создание Китайской Народной Республики. По возвращении с фронта принимал активное участие в восстановлении разрушенного войной народного хозяйства, обучал и воспитывал наших будущих сельских агрономов и инженеров. Сейчас – на заслуженном отдыхе, но продолжаю вести активную разъяснительную деятельность, прежде всего, среди молодежи, оболваненной деятелями Ельцинского «Майдана».
Николай БУГАЙЧЕНКО,
участник ВОВ.
Ставрополь.