Когда пресса была властью
В канун Дня российской печати на дисплее моего смартфона высветился незнакомый номер. — Елена, помогите! — женский голос надрывно прерывался то ли рыданиями, то ли плохой связью. Звонила невестка Анатолия Гаспарова, фермера из Курского района. Сам он несколько лет как умер — пожилой был человек и больной. Держался из последних сил, отбиваясь от атак рейдеров, положивших глаз на его землю.
Я тогда готовила серию публикаций, участвовала в судебном процессе и получила сатисфакцию — услышала приговор суда в отношении адвокатессы, вымогавшей взятку в один миллион рублей со старика Гаспарова и получившей несколько лет тюремного заключения.
Журналистское слово достигло цели. Справедливость и закон восторжествовали. А что сейчас?
Сейчас я ничем не могла помочь звонившей женщине. Вокруг неё, потерявшей не только свёкра, но и мужа, оставшейся без поддержки с тремя детьми, снова активизировались мошенники. А ударить им по рукам некому. Да и журналистское слово утратило свою силу, а само понятие «четвёртая власть» ушло в прошлое.
Как бы поступила Советская власть — крайком и райком КПСС — в ситуации с осиротевшей крестьянской семьёй? Кулаком по столу — и слетели бы с должностей все молчаливые наблюдатели в чиновничьих кабинетах.
В советское время на печатное слово, на журналистское расследование реагировали мгновенно, что налагало на акул пера высокую ответственность за чужие судьбы, требовало компетенций в разных сферах общественной жизни и постоянного профессионального роста. А читатели всегда знали, что в случае чего им есть куда обратиться, попросить помощи или поблагодарить её оказавших.
Журналисты работали над стилистикой, трепетно относились к жанрам, свято помнили строки из стихотворения Вадима Шефнера, советского прозаика, фронтового корреспондента:
«Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести…»
А что теперь?
Пустили козла в огород
Теперь словом всё чаще убивают наповал люди, не имеющие к профессиональной журналистике никакого отношения. Называются они блогерами, не умеют писать без ошибок, имеют в лучшем случае поверхностные знания, но очень большие амбиции и претензии на истину.
Вместо законов жанра теперь фейки. Вместо редакций с адресами и телефонами — виртуальные соцсети. Вместо живых редакторов — реальных людей — некто админы «без имени и лица». Вместо новостей — хайп (шумиха). Я уже не говорю о смысловой нагрузке публикаций.
Уровень людей, занимающихся Словом, упал катастрофически. Рухнул вместе с российским образованием. Зато породил зависимость от соцсетей, где каждый может по любому поводу высказаться вплоть до нецензурщины, оскорбить, навесить ярлык и в конечном итоге сломать человеку судьбу.
Мне довелось принимать участие в программе «Пусть говорят» на Первом канале, где я пыталась донести до присутствовавших экспертов, в числе которых был и депутат Госдумы РФ, мысль о том, что надо ввести соцсети в законное русло.
Нельзя позволять людям с больной психикой, низкой социальной ответственностью и прочим маргиналам, которые облюбовали соцсети, навязывать свою оскорбительную повестку, будоражить общественность собственными больными фантазиями. Ведь соцсети дают народу возможность выплеснуть негативные эмоции в Интернете, а не на улице.
И вот чудо! До власти наконец дошло, что вольница блогеров и комментаторов подтачивает и её устои. На днях суд Москвы оштрафовал на 400 тысяч рублей блогера Андрея Тюняева за фейковые новости о коронавирусе.
Глава Следственного комитета предложил применять к блогерам те же правила, что и к СМИ, в частности, ввести ответственность за недостоверную информацию. Однако в Союзе журналистов России считают, что сейчас это невозможно реализовать, авторы Интернет-творчества действительно станут отвечать за свои публикации лишь после регистрации в качестве СМИ.
Ну хоть какой-то процесс по наведению порядка наметился.
— Сегодня уже мало осталось профессионалов, которые могут свободно излагать мысли и квалифицированно разоблачать фейковые новости, — считает известный на Ставрополье политолог Сергей Кулагин. — Независимой прессы в нашем крае уже не осталось. Многие журналисты ушли в самостоятельное пространство. За последние десять лет в два раза сократилось число печатных изданий. Зато каждый второй блогер именует себя журналистом, а каждый пишущий в соцсетях — экспертом. Поэтому я поддерживаю инициативу Государственной Думы России по ужесточению требований к блогерам.
Независимые? Докажите
Невозможно не заметить информационный перекос, спонтанно появившийся в России. На самом деле мы имеем дело с целенаправленным уничтожением квалифицированной журналистики.
Приведу в пример Георгиевск. В 90-е годы здесь было пять печатных изданий. Я тогда возглавляла Независимую Георгиевскую газету. Учредителями были руководители промышленных и перерабатывающих предприятий. С такими не забалуешь. Где они теперь?
Недавно по миру пустили последний флагман экономики — арматурный завод. Биохим, «Полимер», ремонтно-механический, винзавод, кирпичный — молодёжь уже не знает о таких предприятиях, мыкаясь в поисках работы и оттягиваясь в соцсетях гневными комментариями. Были в Георгиевске в 90-е и две локальные студии телевидения. И ведь находились спонсоры, и местная власть понимала значимость СМИ.
Первые прямые эфиры в крае прошли именно в Георгиевске, чиновники администрации отвечали на телефонные звонки зрителей без всякой цензуры и заведомо подготовленных удобных ответов. Никто не баламутил общественность, потому что люди, занимавшиеся журналистикой, были ответственны за каждое слово и каждый факт.
Внутренний цензор, моральные принципы, не говоря уже о законе о СМИ и Уголовном кодексе, не позволяли коллегам того, что сегодня именуется хайпом и фейком. Информация проверялась и перепроверялась, анализировалась, конфликтные ситуации необходимо было прокомментировать двум-трём специалистам…
Сегодня в городе осталась практически одна тиражная газета, а управление информполитики в администрации ликвидировано. Правда, зачем чиновникам такое опасное соседство с профессиональными журналистами?
Оптимизация сэкономила бюджету копейки, но брожение в умах и скандалы в соцсетях держит на пике. Приведу в доказательство справку из Центра занятости населения «Ситуация на рынке труда Ставропольского края». В таблице из 21-го наименования профессий и видов деятельности, аббревиатура «СМИ» и слово «журналист» отсутствуют начисто.
Есть предложения в разделе «Деятельность в области информации и связи», но это совсем другое. Это как раз из сферы информационных IT-технологий, цифровизации. Так что журналисты не нужны не только в Георгиевской администрации, им нет места в Ставропольском крае в принципе.
Но это уже следствие. А причина кроется в событиях не так давно минувших лет. Один из главных редакторов однажды рассказал о своём обращении к тогдашнему полпреду президента Хлопонину. Мол, помогите с финансированием газеты, она выполняет серьёзную социальную, общественно значимую миссию, но не может питаться святым духом.
За рубежом вся пресса дотируема, почему у нас кормят только провластную?
Ответ чиновника был, как удар хлыста: «Вы независимая пресса? Вот и докажите это!». Дальше объяснять, что любая бумажная газета нерентабельна по определению, было бесполезно. Чтобы иметь читательский спрос, надо содержать штат мощных квалифицированных журналистов, тогда будут реклама и тиражи.
Но чем больше тиражи, тем выше расходы на бумагу, транспортировку, доставку и распространение.
Поэтому без серьёзной финансовой подушки печатной прессе не выжить. Что тогда? А ничего. Закрыть на это глаза.
Кому суждено умереть, пусть умирает, решила российская власть. «Рынок всё отрегулирует» — любимое изречение либералов-ельцинистов. Отрегулировал. Обрушил журналистику, практически вымыл её из сферы трудовых отношений.
«Куды бечь?»
Недавно на федеральном канале прозвучало: «Если информацию не напечатали в «НьюЙорк таймс», значит, этого не было».
А теперь почувствуйте разницу: «Если видеособытия нет в соцсетях, значит, его не было». То есть вездесущая Америка сохраняет печатные СМИ, поддерживает их финансово, пестует читательский интерес к ним, но при этом умело ввинчивает нам «западные ценности» в виде тех самых соцсетей с непроверенной оскорбительной, нередко клеветнической информацией и фатальной безграмотностью.
Так, может, в этом и состоит суть российской информполитики? В том, чтобы растить сексотов? Заснял видео какого-то безобразия — выложил в соцсеть и посмеиваешься, лёжа на диване, наблюдая, как люди грызут друг друга под твоим постом. И неважно, что даже на справедливые замечания в Интернете власть реагирует пофигизмом, не стучит кулаком по столу и не наводит порядок: раз больше нет четвёртой власти, значит, нет и ответственности ни тех, кто пишет, ни тех, кто читает.
Какое воспитание молодёжи, какое развитие гражданского общества, какие скрепы и национальные идеи? Нам уже из всех утюгов кричат, что мы — лишние люди на этой планете, а наши ресурсы давно поделены и проданы.
Осталось только всем раздать QR-коды, отделить привитых от непривитых, эвакуировать (кого и зачем?) в какие-то неизвестные гетто, бросивших своё жильё с открытыми дверями, и хоронить (кого и почему?) в братских могилах.
Такой информацией перед Новым годом был забит Интернет, Госдума даже приняла закон «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера». Что послужило толчком для его принятия? Ответа нет.
Хорошо хоть отложили закон о QR-кодах. Глядишь, и вакцинацию отменят, а коронавирус отнесут к сезонным заболеваниям.
В Великобритании премьер Борис Джонсон уже объявил об отмене с 25 января вакцинных паспортов: «Страна будет относиться к COVID-19 как к простуде». Вот удар по фармкомпаниям, которые надеялись прививать народ вечно и грести доллары лопатами.
Интересно, чем ответит Россия? Спустит тихо ковидную проблему на тормозах? А зачем принят стандарт о массовых захоронениях, который вступает в силу с 1 февраля 2022 года?
Почему власть допускает произвольное себе во вред толкование в соцсетях таких серьёзных вопросов? Ведь даже на федеральных каналах они не обсуждаются, там по-прежнему сплошная Украина, Байден и пляски вокруг вакцин и российского газа.
Ещё НАТО у наших границ.
А в политических ток-шоу — политологи, депутаты, кинематографисты и никого из федеральной власти, кто внятно объяснил бы, что сегодня происходит в стране и «куды бечь» в случае чего.
Споёмте, друзья?
Трудно отделаться от мысли, что целью современной информполитики государства были развал и дискредитация четвёртой власти, подмена понятий, вымывание профессии журналиста из социума, разномыслие общества для его разъединения и роста агрессивности. Куда эта кривая может вывести?
Почему-то начинаешь думать о красных флагах и массовых демонстрациях. Невозможно вечно жить во лжи «на руинах бывшей страны».
Пора за ум браться. Как? Ответ на поверхности. Убрать из телеэфира американизм — шоу по чужим лекалам, песни на английском языке, которые особенно смешно и унизительно выглядят в исполнении детей и молодёжи, когда НАТО на пороге России.
Что ещё? Прекратить тратить бюджетные деньги на съёмки бездарных фильмов.
Назовите хотя бы пару своих любимых кинолент последних лет. Назовите пару песен «поп-звёзд» Полины Гагариной или Аниты Цой, недавно получившей звание Народной артистки Российской Федерации за особые заслуги в области искусства! О чём они поют?
Кто пустил на эстраду рэпера Алишера Моргенштерна, чтобы он развращал своей дичью малых детей, которых уже испорченное поколение родителей приводило на концерты? Вот самая безобидная цитата творчества этого отморозка:
«Могу снять свои часы и купить всю твою хату.
Моё имя — дорого, фамилия — богато,
До меня Рашка не знала, чё такое делать бабки, факты».
Это наша информполитика?
Хорошо, что и тут на страже оказался глава Следкома РФ Александр Бастрыкин. Он заявил, что музыкант «торгует наркотиками» через соцсети, после чего рэпер позорно бежал из страны.
Но почему до Бастрыкина никто не заинтересовался «творчеством» Моргенштерна?
Да, цензура в России отменена, но это не значит, что можно дуть в уши народу всякое непотребство. Министерство культуры страны, депутаты всех уровней куда смотрели, почему позволяли развращать умы и наносить удары по песне как таковой?!
Пение, особенно хоровое, издавна формировало у народа соответствующий взгляд на мир. В годы Великой Отечественной войны песня была действенным оружием в борьбе с врагом, поднимала дух бойцов и давала надежду на победу.
Сегодня мы сами себя лишили духа патриотизма и воспитательного значения песни. Недальновидно и преступно.
Поневоле согласишься с Путиным: «Россию нельзя победить, но можно развалить изнутри».
Песнями таких вот моргенштернов.
«Ваш кот говорит «мяу»
В одном рекламном ролике двое детей с ненавистью желают накормить кота. В другом ролике агрессивные конфеты не хотят идти в миску и швыряют в человека содержимое кухонного шкафа. Чему учит такая реклама?
Я уже молчу про сериалы, шоу, например, ДНК, с участниками — деградантами с испитыми лицами. Не осталось, видимо, в России приличных, умных, красивых людей, которые и живут умно и красиво, и работают от души, творчеством занимаются, детей воспитывают в лучших традициях своих семей.
Нет, это скучно, неформат. Не умея создать ничего полезного и приличного, одухотворённого и патриотичного, наши идеологи войдут в историю как проповедники бескультурья и безнравственности.
Опошлить, принизить, оптимизировать, обесценить всё советское, всё значимое, всё любимое народом — вот что такое информационная политика на данном историческом этапе.
С такими кандалами на ногах страна с места не сдвинется никогда.
Елена САРКИСОВА,
действительный член Международной академии русской словесности.
Георгиевск.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 3 февраля 2022 на на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.