«Нет понятия «утопия», есть нежелание двигаться к прогрессу», — утверждал всемирно известный учёный и мыслитель конца ХIХ — начала ХХ века, географ, экономист, литератор, теоретик анархизма, революционер из рода Рюриковичей П.А. Кропоткин. В феврале отмечается День памяти этого предвестника Октября.
Потомок древнего княжеского рода, потомственный военный, воспитанник Пажеского корпуса, Пётр Алексеевич Кропоткин (1842-1921) уже в молодости стал автором важнейших трудов по географии и геологии, участвовал в исследовательских экспедициях в Сибири и на Дальнем Востоке. Но наибольшую известность получил не как учёный и первооткрыватель, а как вождь революционного движения в России и за рубежом, создатель идеологии анархокоммунизма.
В ходе борьбы за свои принципы Кропоткину пришлось провести более 40 лет в эмиграции и долгие годы — в тюрьмах Российской империи и Французской Республики. Он был свидетелем и участником важнейших социальных и политических событий в России и Европе, судьба не раз подвергала его тяжким испытаниям, но через всю свою бурную жизнь Пётр Кропоткин пронёс верность революционной борьбе.
Его возвращение в Россию после Февральской революции назвали триумфальным. Почему книги П.А. Кропот кина издаются и сейчас, а его взгляды до сих пор оказывают влияние на общественнополитические процессы и современное анархическое движение?
Это становится понятным при знакомстве с его литературным наследием. Его «Записки революционера» были написаны в политическом изгнании в конце 90-х годов XIX столетия и впервые опубликованы на английском языке. Переведённые на все европейские языки, за несколько лет они разошлись по всему свету и многократно переиздавались во всём мире.
Успех книги прежде всего объясняется личностью автора — революционера международного масштаба. В «Записках» Кропоткин соединяет увлекательное повествование о своей полной ярких событий жизни с изложением взглядов на историю и будущее как России, так и всего человечества.
Одно только описание заключения и побега из Петропавловской крепости может стоить приключенческого романа. Через какие муки прошли борцы за освобождение человечества от капиталистического рабства, он испытал сам и писал об этом с откровением и болью: «Как бы для того, чтобы привести молодёжь в отчаяние, осуждённых на каторгу не отправляли прямо в Сибирь. Их держали по нескольку лет в центральных тюрьмах, в сравнении с которыми даже сибирские рудники казались завидными.
Центральные каторжные тюрьмы действительно были ужасны. В централках, в сибирских каторжных тюрьмах и в крепости заключённые должны были прибегать к голодным бунтам, чтобы защитить себя от жестоких тюремщиков, или добиться ничтожных льгот: какой-нибудь работы или книг, которые спасли бы их от помешательства, грозящего всякому сидящему в одиночном заключении без всякого занятия. Ужасы подобных голодовок, во время которых заключённые отказывались по семи и восьми дней принимать пищу, а затем лежали без движения, в бреду, по-видимому, нисколько не трогали жандармов».
Ярко и выразительно описал Кропоткин состояние современного ему российского общества, жизнь всех его слоёв, позицию власти и царя-«освободителя». Отменивший крепостное право Александр II вскоре после этого стал управлять страной с особой жестокостью и даже был готов под влиянием своего окружения вернуть крепостное право. И нам становятся понятны мотивы организаторов теракта против императора.
В Европе, присоединившись к движению социалистов, Кропоткин редактировал революционные издания, лично участвовал в политических акциях. В «Записках революционера» писал: «В день годовщины Парижской Коммуны мы все отправлялись в Берн, чтобы несмотря на запрещение пройти по улицам с красными знамёнами».
Взгляды на социальную революцию и переустройство мира П.А. Кропоткин изложил в книге «Хлеб и воля», которая издавалась и переиздавалась, была актуальна как в периоды революционного подъёма, так и в годы реакции. Сам автор в предисловии к очередному изданию писал: «Более двадцати пяти лет прошло с тех пор, как я писал эту книгу… Поколение, принявшее участие в основании Первого Рабочего Интернационала, и деятели Парижской Коммуны, уцелевшие после разгрома, доживали тогда свой век; и, видя кругом себя полное торжество реакции, теряли веру в возможность социалистического революционного движения. Мысль о социальной революции продолжала жить лишь среди сторонников централизованного, государственного коммунизма и среди горстки анархистов, которые твёрдо держались основных начал безгосударственного анархического коммунизма, или коллективизма».
П.А. Кропоткин ставил знак равенства между капиталом и государством как средствами насилия, а анархический коммунизм приравнивал к коллективизму, к добровольному объединению людей — общине.
Сегодня, когда у нас есть опыт советского социалистического государства, имевшего ярко выраженную созидательную функцию, вполне конкретную цель и ясные перспективы, защищавшего нас и предоставлявшего возможности для развития каждого, нам трудно понять отрицание такой организации общества.
Но в условиях полуфеодального и полубуржуазного государства, где были сконцентрированы все пороки эксплуататорского строя и не было иного примера, сторонники его отмены видели в государстве зло номер один. Оно существовало лишь для защиты интересов имущих классов от неимущих. «Простой факт захвата богатств небольшим меньшинством отражается на всей общественной жизни», — подчёркивал революционер. П.А. Кропоткин не только отрицал государство, но и предлагал свою обоснованную модель — менее централизованную экономическую систему, основанную на добровольном сотрудничестве.
В книге «Хлеб и воля» он писал: «Без прямоты в отношениях, без самоуважения, без взаимного сочувствия и поддержки человеческий род должен исчезнуть, как исчезают те немногие животные виды, которые живут хищничеством и порабощением друг друга».
Эту же мысль он проводил в книге «Взаимопомощь как фактор эволюции». Внутривидовую взаимопомощь среди животных и людей и отсутствие внутривидовой борьбы Кропоткин рассматривал как фактор эволюции, двигатель прогресса.
Он писал: «Хотя и биологическая, и социальная жизнь проникнуты началом борьбы, социальная борьба плодотворна только тогда, когда помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности».
Как видим, в отличие от животных люди в своей противоестественной внутривидовой борьбе друг с другом за материальные блага дошли до грани полного уничтожения своего вида.
Пётр Кропоткин принял Октябрьскую революцию и до конца своих дней был убеждён в её исторической закономерности.
В идеологии и политике большевиков ему импонировало то, что в отличие от традиционной социал-демократии ими ставилась задача скорейшего достижения коммунизма, основанного на всеобщем равенстве и труде.
«На каждом шагу чувствую родственную связь с большевиками», — говорил он. Вместе с тем, оставаясь великим гуманистом, Кропоткин писал: «На каждом социалисте лежат долг, обязанность перед человечеством и самим собою приложить силы своего ума и энергию к изучению условий, при которых переход к лучшему, некапиталистическому строю мог бы совершиться без той разрухи, страданий, болезней, безумной траты сил, развития худших инстинктов, которые мы переживаем теперь».
Остаётся сожалеть, что анархокоммунизм представлен в сознании большинства наших соотечественников в карикатурном виде.
Ничего общего с диктатурой Гуляй-Поля он не имеет. Нет сомнения в том, что с повышением уровня образованности наших сограждан по достоинству будет оценён жизненный подвиг революционера с мировым именем, принёсшего новую славу русской философской мысли.
В.П. ЛЕНКИНА.
Новоалександровск.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 25 февраля 2021 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.