Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш заявил, что мир находится на грани крупнейшего за последние 50 лет продовольственного кризиса. Эта угроза, по его словам, вызвана последствиями пандемии коронавируса.
Если не будут приняты срочные меры, наступит глобальный продовольственный кризис, последствия которого испытают на себе сотни миллионов людей. И, возможно, что в скором времени бедные не смогут позволить себе даже основных продуктов питания.
Около 50 миллионов человек в этом году могут попасть в категорию «крайне бедные» из-за рецессии мировой экономики вследствие эпидемии. Но что означают слова «крайне бедные», если не голодающие?
Антониу Гутерреш не рискнул прямо сказать жителям планеты, что им грозит голод. Но разве это для кого-то является секретом? «Виновником» возможного голода называется коронавирус, но какой с него спрос? Значит, если голод возникнет, виновных не будет.
Если обратиться к роману Д.Н. Мамина-Сибиряка «Хлеб», узнаем подлинного виновника голода, имя которому капитализм и его главный атрибут и символ — деньги. В романе повествуется о событиях на востоке Урала в конце XIX века. Зауралье долгое время было «краем, текущим млеком и мёдом». Крестьяне здесь жили не просто хорошо, а, можно сказать, богато.
Земля отличалась высоким плодородием, недостатка в ней не было, луга с сочной травой, которая с избытком заготавливалась на зиму. Множественные стога вокруг сёл были верным признаком их благополучия. Вели натуральное хозяйство — всё необходимое у них было собственное — зерно в закромах, животные в стойлах и загонах, сено в стогах, сало и соления в бочках, рыба и грибы сушёные тоже имелись и т.д. Крестьяне ткали, добывали звериные шкуры, изготавливали обувь не только в виде лаптей.
Получалось, что деньги им были почти не нужны, кроме как на соль, керосин да спички. Жили, соблюдая традиции и привычки предков. Всё делалось не спеша, основательно, можно было даже полениться, почему бы и нет? Ведь всё есть, спешить некуда, разве что в весеннюю или осеннюю страду. Так и жили, как в замедленных кинокадрах: богу молились, женились, рожали детей, старились, умирали.
Этот полусонный мир нарушил один из главных героев книги старик Михаил Зотович Колобов. Им роман начинается, им и заканчивается. Колобов за 20 лет на удивление почти не изменился, пережив многих земляков, включая сына Галактиона, который изначально во всём повиновался отцу, даже женился по его прихоти на нелюбимой, но сумел вырваться из-под власти отца и, имея в кармане всего 10 рублей, стал миллионером. Процесс его втягивания в предпринимательство — постепенная утрата совести.
Чем меньше совести, тем толще мошна. У него выработалась философия крупных капиталистов: мир создан специально для них, а для их пользы существуют людишки. Но судьба Галактиона требует отдельного повествования.
Вернёмся к его отцу, в прошлом инженеру-самоучке. Ценой беспримерной экономии (всю жизнь питался ржаными корками с солью, запивая холодной водой; никогда не брал в рот спиртного, опять же, экономии ради) и жадности (даже за спасение собственной жизни заплатил кучеру два медных пятака) Михаил Зотович накопил капитал, достаточный для строительства мельницы. И крестьяне были избавлены от того, чтобы молоть зерно в домашних условиях. Потом он построил ещё три мельницы, заложил их в банке, две потом поджёг ради денег и спасения от грядущего возмездия земляков.
В конце повествования они припомнили ему, кто первым построил мельницу, кто начал разор крестьян и вызвал голод, так что Михаил Зотович чудом избежал самосуда.
Действительно, погибель начиналась именно с мельницы Колобова. Тут же появились и другие мельницы. Вместе с ними начали расти винокурни. Появились деловые люди — еврей Ечкин, поляк Стабровский, немец Штофф, русский Мышников, к ним примкнул и Галактион, которые создали самый настоящий банк. И через несколько лет городок Суслон, где происходили описываемые события, превратился в буржуазный город, появилась даже собственная газета.
От прежней жизни почти ничего не осталось, кроме немногих миллионеров старой закваски типа Нагибина и Луковникова, тихо спивавшихся, разорявшихся и понимавших, что с миллионерами новой волны им не совладать.
По иронии судьбы более всего ненавидел деньги именно старик Колобов. И он же подтолкнул земляков к беспощадной борьбе за них в интересах, как он говорил, водки, самоваров и ситца. Его эмоциональные речи перенасыщены хвалами хлебу и проклятиями в адрес денег. Говорил о земле: «Земля — всё, понимаешь? А остальное пустяки… И заводы, и фабрики, и машины…» Сыну Галактиону о деньгах: «Не дам, ничего не дам, сынок… Жалеючи тебя не дам. Ох, грехи от денег-то, и от своих, и от чужих».
Каким же образом деньги изменили жизнь крестьян и довели их до разорения и голода? Появились мельницы, и крестьяне стали больше зерна свозить на продажу, получая взамен не столько муку, сколько деньги. Виноделы открыли кабаки, между ними возникла жёсткая конкуренция за клиентов: крестьяне бегали, пробуя то одну водку, то другую, выбирая, где подешевле. Пили по поговорке: у нас между первой и второй не дышат. Стакан водки мог стоить всего три копейки! Покупали и мерили её вёдрами.
Народ стал спиваться и погибать от спиртного, как от мора.
Этот роман было бы правильнее назвать «Хлеб и водка», потому что в изложении они представлены, как сообщающиеся сосуды. Пьянство способствовало развитию у мужиков лени. Допивались до белой горячки даже образованные, как доктор Кочетов, и не могли отличить, воду выпили или водку. Впрочем, пили и женщины. Мужик пьёт — крыша горит, жена пьёт — весь дом полыхает.
Спивается, например, жена Галактиона Серафима. Хозяйство крестьян приходит в упадок. Быстро разлагаются нравственные устои жизни людей. Мудрость о том, что счастье состоит в труде на благо других, была забыта. На себя трудились, как на чужого.
Развращающим образом на крестьян подействовал банк, где можно было взять кредит — вот тебе и деньги. «Теперь, — пишет автор, — вся жизнь строилась на кредитах: дома строили в кредит, промыслы в кредит, торговля в кредит».
Разве это не похоже на нынешнюю Россию? Но тут случается беда — пожар, который за несколько часов превратил Суслон в пустыню. Море народной беды выступило из берегов. Уцелевшие богачи тут же взвинтили цены, другие из них хлеб попрятали, ожидая ещё большей выгоды от продаж. Бедствие одних превратилось в золотое дно для других. При капитализме всегда так бывает.
Банк затребовал долги, до конца разоряя и без того разорившихся людей, перестал выдавать кредиты, только избранным. Возникла ситуация: ни хлеба, ни денег. Начался голод.
Сцены голода в описании Мамина-Сибиряка не для слабонервных. Михаил Зотович рассуждал: «Жили раньше без денег и не голодали. А как узнали мужички, какие такие деньги бывают, ну и вышел голод». И это правда. Она подтверждается и современностью.
Ставрополье в советское время было богатейшим хлебным краем, а ныне качественного хлеба не купишь. Мой любимый «Окский». Но где Ока и где Ставрополье? И почему он такого разного качества? Видимо, каждый хлебозавод его выпекает по каким-то своим рецептам. Сегодня купил, завтра выбрасывай — зачерствел. И почему чем лучше урожай, тем выше цена на хлеб? Во времена Мамина-Сибиряка крестьяне были обречены на голод, потому что наступления капитализма избежать было невозможно.
Но современный человек живёт в иную эпоху. Есть исторический опыт: хочешь хлебного изобилия и прочих житейских благ — борись за социализм и утверждай его. Кстати, цены на хлеб в СССР не менялись с 1929 года по 1991 год, даже в войну.
Хочешь жить при капитализме — готовься к голоду. Зря Антониу Гутерреш грешит на коронавирус, страшнее капитализма вируса нет.
В Зауралье веками не было голода, но пришёл капитализм, а с ним и голод. Для одних смерть, для других — обогащение.
Ныне из-за коронавируса одни умирают, а другие становятся ещё богаче. Для богачей бедствия людей всегда во благо.
Роман «Хлеб» не только о хлебе. Глубокий знаток крестьянской жизни и психологии человека, Мамин-Сибиряк воссоздаёт удивительно точную и поучительную картину судеб людей и особенно их товарищеских и родственных отношений.
Любовь, предательство, измены, взаимное непонимание, действия назло друг другу, ненависть и желание смерти близким, месть и отравления — всё стало прямым следствием монетизации жизни людей. Только начни копить деньги, и это превратится в самоцель, которая убьёт все иные смыслы.
Н.Ф. БОНДАРЕНКО
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 12 ноября 2020 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.