Заместитель Председателя ЦК КПРФ Ю. В. Афонин выступил в Центральной избирательной комиссии РФ на заседании экспертной площадки, посвященном новеллам избирательного законодательства. Главные из этих новелл – многодневные выборы и создание пунктов голосования в самых разных местах, вплоть до «придомовых территорий».
Зампред ЦК КПРФ представил широкую картину наступления власти на левую оппозицию, отметив, что главной причиной является то, что коммунисты настойчиво ставят вопрос о возвращении народу украденной у него собственности. Принадлежность народу природных ресурсов и доходов от их использования стала важнейшей поправкой к Конституции, принятия которой добивается КПРФ. Конечно, нас не удивляет, что власть заблокировала эту поправку в парламенте и не вынесла на всенародное голосование.
Юрий Афонин рассказал о продолжении травли кандидата в президенты от КПРФ на выборах 2018 года Павла Николаевича Грудинина, о новой попытке рейдерского захвата совхоза имени Ленина.
Наступление против оппозиции ведется и на фронте избирательного законодательства. 15 июля буквально с колес на пленарное заседание Госдумы был вброшен законопроект о радикальных изменениях избирательного законодательства. При этом использовали законопроект почти десятилетней давности, который при своем принятии в первом чтении имел совсем другое содержание. А во втором чтении его принимали почти без обсуждения, пообещав оппозиционным фракциям, может быть, предоставить слово при рассмотрении в третьем чтении (но это выглядит издевательством, так как в третьем чтении возможна лишь незначительная редакционная правка, никак не влияющая на суть законопроекта).
Зампред ЦК КПРФ отметил, что нынешнюю ситуацию очень емко можно охарактеризовать словами Владимира Ильича Ленина: «Пока собственность остается за капиталистами, всякая демократия будет только лицемерно прикрытой буржуазной диктатурой. Всякие речи о всеобщем голосовании, о всенародной воле, о равенстве голосующих будут сплошным обманом. Не может быть равенства между эксплуататором и эксплуатируемым, между владельцем капитала и собственности и современным наемным рабом».
Юрий Афонин подчеркнул, что российское избирательное законодательство в последние десятилетия постоянно меняется в угоду сиюминутным нуждам власти. И эти изменения напоминают крыловский тришкин кафтан. Помните: прохудился у Тришки кафтан, и он его заштопать решил – отрезал рукава и сделал заплатки. Вот и у нас было примерно то же самое. Ввели муниципальный фильтр и единый день голосования в сентябре. А потом выборы в Иркутской и Владимирской областях, в Хакасии и Хабаровском крае показали, что и это уже не помогает власти выигрывать. Что сделал дальше Тришка? Отрезал подол и пришил рукава. Только над этим «кафтаном» люди смеяться стали. Так у нас снова спешно перешивается избирательное законодательство. И над ним все уже смеются. Хотя это смех сквозь слезы.
Надо понимать, что делегитимизация российских выборов идет, в основном, не благодаря иностранным агентам влияния – хотя они, конечно, есть и работают. Основные проблемы с легитимностью выборов связаны с деятельностью самой власти, в частности, с новыми изменениями выборного законодательства.
Юрий Афонин подробно рассказал об истории нынешнего законопроекта, радикально меняющего избирательное законодательство. Этот закон был внесен президентом Медведевым в 2012 году. Его поддержали все парламентские фракции, потому что он устанавливал: партия своим решением может отзывать члена избирательной комиссии с правом решающего голоса, которого она делегировала. Но в этот законопроект, пролежавший под сукном 8 лет, вчера были внесены 18 поправок. При этом радикально изменился даже смысл той нормы об отзыве членов избиркомов, которая была в первоначальном варианте закона: право принимать решение об отзыве закрепляется не за партиями, а за избирательными комиссиями. Партии могут лишь ходатайствовать. Ясно, что большинство комиссий ориентированы провластно. Конечно, они не будут позволять партиям отзывать своих выдвиженцев, с которыми им «удобно» работать.
А 18 новых поправок вызывают море вопросов. Многодневное голосование уместно в условиях пандемии, но зачем оно в «мирное» время? Такое голосование использовалось при голосовании по поправкам к Конституции, но это голосование не было ни выборами, не референдумом. Зачем же тащить его нормы в избирательное законодательство? Кстати, как отметил Юрий Афонин, партия власти уже вовсю занимается подменой понятий: вчера депутат Госдумы от «Единой России» назвала с трибуны прошедшее голосование по поправкам «референдумом», хотя юридически оно таковым не было. В 1993 году ельцинская конституция тоже была принята всероссийским голосованием, не имевшим статусом референдума. Но потом стали исподтишка использовать термин «референдум». Видимо, кое-кто хочет и с нынешним голосованием проделать тот же фокус, и через 10 лет мы в учебниках увидим, что «изменения конституции в 2020 году были приняты референдумом».
Зампред ЦК КПРФ подчеркнул: главный вопрос трехдневного голосования – это вопрос контроля. Если голосование будет идти с пятницы по воскресенье, то как наблюдатели от оппозиционных партий будут контролировать голосование в пятницу? Кто им компенсирует оплату за рабочий день? Да кто даже просто отпустит их с работы или учебы? На практике окажется, что наблюдение от оппозиции в рабочий день будет фактически невозможным.
Другой важнейший вопрос: сохранность и неприкосновенность бюллетеней тех, кто проголосует в первые два дня. Где они будут храниться, кто к ним будет иметь доступ? Если норма о трехдневном голосовании будет принята, коммунисты призовут своих избирателей голосовать только в последний день, чтобы их бюллетени не могли стать объектом манипуляций. Никакого доверия к нынешней системе избирательных комиссий нет. КПРФ вносила поправку, устанавливающую, что в руководстве избирательных комиссий всех уровней обязательно должны быть присутствовать представители разных парламентских партий: председатель – от одной партии, заместитель – от другой, секретарь – от третьей. Если бы наше предложение было принято, вопросов к сохранности бюллетеней при трехдневном голосовании было бы меньше. Но поправка была отклонена. И ЦИК ее не поддержал, хотя, казалось бы, кто больше всего должен быть заинтересован в доверии к системе избирательных комиссий? Также помочь в решении вопроса сохранности бюллетеней в течение нескольких суток могло бы круглосуточное 100%-ное видеонаблюдение в помещениях для голосования. Но его пока нет и не предвидится.
Юрий Афонин решительно выступил против новой нормы, запрещающей гражданам России из одних регионов быть наблюдателями на выборах в других регионах (на выборах регионального и местного уровня). В КПРФ развита практика взаимопомощи региональных партийных организаций в контроле над ходом голосования. В чьих интересах этот запрет? Черных технологов? Фальсификаторов волеизъявления граждан?
Новеллы в законодательстве оправдывают необходимостью стимулирования высокой явки избирателей. Но явка высокая, когда на выборах есть реальная конкуренция. Юрий Афонин призвал председателя ЦИКа вспомнить выборы 1990-х годов. Тогда на президентских выборах явка составляла от 70 до 80%. И без всяких многодневных голосований. Хотя были уже и фальсификации. В том же 1996 году обнаружилась масса спрятанных бюллетеней с голосами, отданными за Г. А. Зюганова, которые так и не были подсчитаны. Но все равно: если конкуренция высокая, если результат выборов не является предсказуемым, явка высока. А теперь пытаются на губернаторские выборы не допускать сильных кандидатов с помощью «муниципального фильтра». Вот и приходится повышать явку с помощью «технических средств».
Юрий Вячеславович также коснулся электронного голосования, отметив, что эта система в настоящее время выглядит весьма уязвимой для фальсификаций. КПРФ подготовила свой аналитический материал по этому вопросу. Эти уязвимости можно устранить, приняв определенные технические и законодательные меры. Но сейчас распространять эту систему на всю страну нельзя. Это тоже будет способствовать делегитимизации выборов.
В заключение Юрий Афонин отметил, что, конечно, коммунисты будут искать и найдут меры противодействия и этим антидемократическим изменениям законодательства. Но эта очередная перекройка закона под нужды власти порождает серьезное недоверие.