Окончание. Начало в №15.
В 1917 году, когда большевики взяли власть, им досталось очень тяжёлое наследие. Сельское хозяйство страны было подорвано. Сократились поголовье скота, посевные площади, снизилась урожайность сельскохозяйственных культур. В стране начался продовольственный кризис.
Большевики национализировали землю и попытались сохранить статус-кво в структуре хозяйствования, сложившийся после Февральской революции. Сразу после исторических октябрьских событий в Советы на местах было направлено предписание, в котором рекомендовалось по возможности не допустить уничтожения помещичьих экономий как целостного экономического механизма. Там, где это удалось сделать, создавались совхозы. Показательный пример – деревня Лотошино в Подмосковье, где на базе бывшего поместья князя Мещерского образовали совхоз «Земли и леса». Скоро он стал показательным хозяйством для других.
Но создание совхозов не решало главную проблему села – наличие аутсайдеров, т.е. крестьянской бедноты, единоличников. Они не вовлекались в новые формы хозяйствования, оставаясь предоставленными самим себе. Совхозов было мало, а структура крестьянских хозяйств, доставшаяся от царского режима, оставалась неизменной до начала коллективизации.
Закончилась Гражданская война, отменили монополию на госторговлю, и появились спекулянты-теневики, которые в период военного коммунизма и продразвёрстки сколотили на дефиците огромные капиталы. Нэпманы при активном участии кулаков тормозили закупки зерна, прятали продовольствие в огромных размерах в надежде нажиться на дефиците. Результатом войн было несколько голодных лет.
Большевики, допустив рыночные отношения в экономике, надеялись, что смогут управлять всеми процессами и держать частника в узде, но на практике мало что получилось. Это вынудило Советскую власть поставить вопрос о сворачивании НЭПа и о переходе к коллективизации в сельском хозяйстве. В течение 10 лет Советы всерьёз ставку на колхозы не делали. Колхоз – производственный кооператив, а по сути та же община, хорошо знакомая крестьянину.
В декабре 1927 года на XV съезде ВКП(б) был провозглашён курс на коллективизацию сельского хозяйства. Это была третья реформа. Страна приступила к очередной за 60 лет аграрной реформе. Изначально предусматривалось, что этот процесс займёт порядка 15-20 лет. Но жизнь распорядилась по-другому. Активная фаза коллективизации пришлась на 1929-1933 гг. Она началась стремительно с неподготовленными кадрами реформаторов, что способствовало различным нарушениям, беззаконию и перегибам.
Почему так быстро? Этому процессу имеется своё объяснение. В 1929 году в мире произошло событие, которое резко ускорило коллективизацию – великая депрессия в США. Умирающие капиталистические корпорации за гроши продавали заводы, оборудование, технологии, предоставляли специалистов, которых не было в Советской России. У СССР появилась возможность реализовать индустриализацию, начатую в 1925 году, одним мощным рывком. Строились многочисленные заводы, закупленные за рубежом, и в первую очередь тракторные – Сталинградский, Харьковский и Челябинский.
В 1932 году СССР произвёл 50,6 тысячи тракторов и вышел по их производству на первое место в Европе. Однако для использования тракторов не подходили маленькие хозяйства крестьян-единоличников и поля, разбитые межой на узкие полоски земли, на которых трактору было негде развернуться. Требовались другие структуры – колхозы и совхозы. Именно в колхозы направлялась в больших количествах произведённая на новых заводах сельскохозяйственная техника.
Трудно началась коллективизация, оболганная сегодня нашими новыми хозяевами жизни. Однако именно коллективизация позволила решить многочисленные проблемы села и добиться главного — устойчивого обеспечения страны продовольствием. В итоге за 10 лет к 1938 году в стране было коллективизировано 93% крестьянских хозяйств и 99,1% посевной площади. Повысились урожайность сельхозкультур, продуктивность сельскохозяйственных животных.
Основными производящими единицами стали колхозы и совхозы. Наступил перелом.
А что сейчас происходит в современном демократическом развитии села в условиях господства рыночных отношений? По факту новая власть, появившаяся после 1991 года на развалинах СССР, заявила устами президента Путина, что социализм – утопический эксперимент, потерпевший в историческом плане поражение. Что же было тогда? Недоразумение? А новая демократическая власть постарается это исправить?
Метод исправления оказался до банальности простой – постараться впихнуть нас в ту реальность, в которой наш аграрный сектор уже был и с большим трудом оттуда выбрался при Советской власти. Это в первую очередь частнособственническое владение землёй, её купля-продажа, малоформатное фермерское производство сельхозпродукции и т.д.
Чтобы воочию убедиться в том, к каким результатам пришла наша сельскохозяйственная отрасль и как происходит исправление, достаточно обратиться к примерам. В 90-х сельское хозяйство России переживало острый кризис. Аграрный сектор был брошен в пучину дикого капитализма. Новая «демократическая власть» не имела внятной долгосрочной политики. Она оставила село без государственной поддержки. Предоставила аграриям выживать самостоятельно. Дикая инфляция, обнуление оборотных средств, свободный доступ в страну субсидированного странами-экспортёрами импортного продовольствия поставили российское село на грань выживания.
На пике спада в 1998 году объём сельхозпроизводства в России составил всего 53% от уровня 1989 года. Средняя урожайность по стране съехала с 19 до 13 центнеров с гектара. Сказалось действие множественных причин (нехватка техники, удобрений, прекращение мелиоративных работ, примитивизация технологий обработки почвы и пр.), но в основе лежало бездумное скоропалительное разрушение всей системы организации сельскохозяйственного комплекса страны. Под корень было пущено наше животноводство: поголовье молочных коров сократилось на 64%(!), свиней на 48%, птицы – на 53%.
Характерные черты современного развития этой индустрии: отсутствует на политическом уровне понимание того, что сельское хозяйство – системообразующая отрасль экономики; импровизационный характер в подходах к развитию села, не учитывающий комплексность стоящих перед ним проблем; отсутствие научного подхода, т.к. наука влачит жалкое существование – от прежнего научного комплекса остались плохо финансируемые жалкие крохи, которые не могут оказывать серьёзного влияния на выбор стратегии развития.
И не стоит забывать об имеющих место несправедливости в распределении квот, дотаций и других мер поддержки, которые удивительным образом достаются крупным агрохолдингам.
Если посмотреть на цифры, то в 2017 году собрали рекордный урожай зерна — 134 млн тонн. Его много, но денег у сельхозтоваропроизводителей мало. Цены в условиях насыщенного рынка упали на 25-30%. Казалось бы, крестьянам от большого урожая должно быть хорошо. А они беднеют. Качество зерна всё хуже. Собирают преимущественно фуражное.
В хозяйствах приоритет отдаётся растениеводству. Формируется монокультурное производство, которое чревато истощением плодородия почвы и ущербом при возможном неурожае зерновых. И неудивительно, что на один вложенный рубль животноводство сегодня даёт рубль дохода, а растениеводство 4,5 рубля. Ответ на вопрос, куда крестьянин будет вкладываться, очевиден.
Такое впечатление: власть вознамерилась вернуть крестьянина в то положение, в котором он существовал в эпоху столыпинских реформ, когда главным на селе был частный землевладелец. Однако задуманное упорно буксует, так как доля малого предпринимательства на селе не хочет расти.
Структура производства валовой сельхозпродукции в Ставропольском крае на сегодня: КФХ – 13,1%, ЛПХ – 27,8%, сельхозорганизации – 59%. Налицо возврат к мелкотоварному производству, что не сулит ничего хорошего. В то же время народным предприятиям, а также сохранившим свой производственный потенциал со времён СССР крупным хозяйствам должного внимания не уделяется. На другом полюсе сельской экономики — агрохолдинги по западному образцу. Капиталистические корпорации, заточенные на извлечение максимальной прибыли. Им неважно, каким способом и какой ценой это достигается. Пусть даже с ущербом для земли. Сегодня наша власть подходит к аграрному сектору сугубо по-бухгалтерски.
В речах высокопоставленных руководителей и политиков приводятся цифры роста объёмов производства, увеличения экспорта сельхозпродукции, даются радужные оценки достижениям, звучат эпитеты «великолепно, феноменально…»
В то время как главным драйвером роста сельского хозяйства, по признанию самих политиков и чиновников, стали не принятые программы развития села и не титанические усилия сельскохозяйственных ведомств, которые должны блюсти интересы аграриев, а пресловутые санкции, наложенные на Россию. Ограничили импорт – и сразу наметился рост производства.
По факту мы, простые граждане, наблюдаем в некогда благополучных сёлах пустующие поля, «оптимизированные школы», развалившиеся фермы, брошенные дома… Происходит обнищание деревни, вымирание её жителей, деградация человеческого потенциала через алкоголизм и наркоманию из-за невостребованности.
И приходишь к ужасному выводу: такие сёла уже никогда не возродятся, утерян советский жизненный уклад. Из деревень уходит молодёжь, а ведь она — наше будущее! Земли, возможно, подгребут под себя агрохолдинги. Получат, пока это возможно, свою выгоду, а когда её не станет – оставят село дальше умирать.
Можно подвести итог и попытаться сделать прогноз на будущее. Он неутешительный. Утопические и ошибочные подходы Советской власти к развитию сельского хозяйства, о которых заявляли в Кремле, решительно пересмотрены. За последние более чем четверть века деревня отброшена назад. Произошла очередная необъявленная реформа – четвёртая.
Она оказалась с большим знаком минус. Ничего позитивного для подавляющего числа селян не принесла. Аграрная отрасль Ставрополья, в которой в настоящее время заняты, по разным оценкам, около 156 тысяч человек из общей численности в 1 миллион 750 тысяч, не сможет стать локомотивом роста экономики. Не обеспечит работой многочисленных жителей края, нуждающихся в ней, не повысит благосостояние людей, живущих на селе, и не наполнит краевой бюджет, от которого зависит социальная сфера.
Это говорит о том, что наша страна неумолимо пришла в ту точку, когда необходимо принимать серьёзные решения. Очевидно, что принимать их предстоит власти. Вопрос – какой?..
С. БАНИШЕВСКИЙ,
член РУСО.
Ставрополь.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 30 апреля 2019 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.