180 лет со дня гибели Михаила Юрьевича Лермонтова
Один из командиров Михаила Юрьевича Лермонтова Павел Граббе, узнав о смерти поэта, сказал: «Несчастная судьба нас, русских. Только явится между нами человек с талантом — десять пошляков преследуют его до смерти».
Отмечая скорбную дату, мы вспоминаем справедливую мысль другого светила русской литературы: «Поэт в России больше, чем поэт». Он — символ и зеркало своей эпохи, факел, зажжённый на века. Лермонтов живёт в душе каждого из нас. Когда мы думаем о Родине, мы вспоминаем его наполненные глубокой лирикой строки:
…Но я люблю — за что, не знаю сам —
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям…
Когда мы испытываем чувство гордости за свой народ, за его великую историю, на память приходит лермонтовское торжественное и восторженное восклицание:
Москва, Москва!.. люблю тебя, как сын,
Как русский, — сильно, пламенно и нежно!
Люблю священный блеск твоих седин
И этот Кремль, зубчатый, безмятежный.
В нелёгкую минуту жизни никто более, чем Лермонтов, не отвечает дрогнувшим струнам души:
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом…
Что же мне так больно
И так трудно?
Жду ль чего? Жалею ли о чём?
Он ворвался в русскую поэзию, как тревожный порыв ветра, стихотворением «Смерть поэта», сделав и своих современников, и всех нас свидетелями трагического события — убийства Пушкина. И Россия сердцем почувствовала, что родился новый гений. Он сорвал маску благопристойности с убийц великого поэта, прямо указав на них:
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Лермонтов бросил страшное обвинение всему императорскому окружению, николаевскому миру, который не простил этого юному поэту:
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Этот взрыв отчаяния, боли и гнева родился из глубин его мучительного одиночества, на которое он был обречён с ранних лет и до конца своих дней. То был роковой рубеж отечественной культуры, время реакции, жёсткого подавления любой свободной мысли после поражения восстания декабристов, спада дворянского этапа русского революционного движения и до появления движения народничества, создавшего в 1861 году революционную организацию «Земля и воля».
Отсюда такое огромное различие творчества двух гениев — Пушкина и Лермонтова. На творческую биографию Пушкина пришлось время великих событий — победы русского народа в Отечественной войне 1812 года, поднявшей народный дух на небывалую высоту, и восстания декабристов — первого революционного выступления образованной части граждан против самодержавия, за конституционные преобразования в стране.
Пушкин полностью разделял идеи декабристов и по чистой случайности не оказался в Петербурге в день восстания 14 декабря. Его творчество оптимистично, одухотворено сознанием принадлежности к великому народу, искрит любованием своим народом даже там, где он пишет о его нелёгкой судьбе.
А творческая биография Лермонтова складывалась в годы безвременья, апатии, растерянности и безразличия. Общественные отношения были аналогичны нынешнему состоянию российского общества, утратившего после насильственного разрушения СССР, после потери идеалов социализма не только исторические перспективы, но вместе с ними — нравственные ориентиры и понятия о ценности самой человеческой жизни. Лермонтов в стихотворении «Дума» с горечью пишет портрет современного ему общества:
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Он обвиняет своё поколение в том, что люди «к добру и злу постыдно равнодушны», горько сетует: «… и ненавидим мы, и любим мы случайно, ничем не жертвуя ни злобе, ни любви». И печально заключает:
Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдём без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
Лермонтов свыкся с отчаянием, никогда не знал надежд, не жертвовал собой, потому что не существовало идей, во имя которых стоило бы жертвовать. Александр Герцен писал о том, что после разгрома декабристов явилось поколение людей, которые «увидели лишь казни и изгнание», вынуждены были «молчать, сдерживать слёзы, научились замыкаться в себе». Через всё своё творчество Михаил Юрьевич пронёс тяжкий груз скептицизма. Он словно бежал навстречу своей гибели. И эту жизненную позицию поэта Герцен считал протестом против николаевской реакции.
Так в тупике эксплуататорского общества гибли натуры страстные, жаждавшие возвышенного идеала и бурной деятельности во имя его воплощения. Таковым был главный персонаж самого популярного прозаического произведения Лермонтова «Герой нашего времени» прапорщик русской армии Григорий Александрович Печорин.
В предисловии к своему первому в русской литературе психологическому роману Лермонтов писал: «Это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурён… Отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нём больше правды, нежели бы вы того желали? Довольно людей кормили сладостями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины».
В самом деле, не может вызвать симпатии к себе человек, похитивший из отчего дома княжну-горянку Бэлу по простой причине: «Да когда она мне нравится?». И затем погубивший её: «Я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за неё отдам жизнь, — только мне с нею скучно…».
Чтобы видеться с замужней женщиной Верой, которую одну он по-настоящему много лет любил, Печорин выдумывает «отвлекающий манёвр» — ухаживает за юной княжной Мэри Лиговской, влюбляет её в себя и делает её несчастной. Но счастлива ли Вера? Встретив его спустя годы, она шепчет: «Скажи мне, тебе очень весело меня мучить? Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий…».
Но в своём дневнике Печорин пишет о Вере: «Она единственная женщина в мире, которую я не в силах был бы обмануть… Воспоминание о ней останется неприкосновенным в душе моей». А в минуту откровения признаётся штабс-капитану Максиму Максимычу: «У меня несчастный характер: воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив».
Он восторженно любит динамичную жизнь и природу Кавказа: «Возвращаясь домой, я сел верхом и поскакал в степь; я люблю скакать на горячей лошади по высокой траве, против пустынного ветра: с жадностью глотаю благовонный воздух и устремляю взоры в синюю даль… Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озарённых южным солнцем, при виде голубого неба или внимая шуму потока, падающего с утёса на утёс».
Печорин бесстрашен. Максим Максимыч о нём говорит: «При мне ходил на кабана один на один». Благороден. Перед дуэлью с Грушницким до последней минуты предлагает: «Откажись от своей клеветы, и я тебе прощу всё». Делает вид, будто не знает о том, что ему подали незаряженный пистолет, всё ещё надеясь разрешить конфликт миром. А после гибели Грушницкого пишет: «У меня на сердце был камень. Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели. Вид человека был бы мне тягостен, я хотел быть один. Бросив поводья и опустив голову на грудь, я ехал долго, и, наконец, оказался в месте, мне вовсе незнакомом».
Печорин прежде всего несчастен. В своих дневниках пишет: «Моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку». Описывая портрет Печорина, Лермонтов обращает внимание читателя на его глаза: «Они не смеялись, когда он смеялся! Это признак или злого нрава, или глубокой постоянной грусти».
В прощальном письме к Печорину Вера писала: «В твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоём голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ничей взор не обещает столько блаженства; и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в обратном».
Накануне дуэли он размышляет: «Что ж? Умереть, так умереть! Потеря для мира небольшая. Зачем я жил? Для какой цели я родился? А, верно, она существовала, и верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил, я любил для себя. Может быть, я завтра умру!.. И не останется не Земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно. После этого стоит ли труда жить?».
«Жизнь моя становится пустее день ото дня. Как только будет можно, отправлюсь — только не в Европу, избави, боже! Поеду в Америку, в Аравию, в Индию, авось, где-нибудь умру на дороге!» — говорит он Максиму Максимычу. «В первый раз я слышал такие вещи от двадцатипятилетнего человека», — искренне изумляется пожилой штабс-капитан, служивший ещё при герое Бородина генерале Ермолове.
В последнюю случайную встречу Максим Максимыч спрашивает его: «Так вы в Персию?.. А когда вернётесь?». И получает в ответ «знак рукой, который можно было перевести следующим образом: вряд ли! да и незачем!..». В предисловии к «Журналу Печорина» Лермонтов сообщает читателю, что Печорин умер, возвращаясь из Персии.
Название романа «Герой нашего времени» — двусмысленно: безвременье не может явить героев и не может быть истинным временем, называемым эпохой. Тем не менее, прожив после стихотворения «Смерть поэта» всего четыре года, молодой Лермонтов состоялся как гений русской поэзии, встав вровень с Пушкиным. И пророчески описал в романе свой ранний уход — дуэль на Машуке.
Да будет проклят буржуазный мир! Мир без чести, без совести, без будущего.
В.П. ЛЕНКИНА.
Новоалександровск.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 29 июля 2021 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.