Те, кто встретил войну на границе, больше говорили не об ужасах войны, не о факторах неожиданности агрессии, а о воинском долге и мужестве защитников Родины.
Ветеран 4-й гвардейской армии кавалер ордена Александра Невского комбат Александр Дмитриевич Кистенёв писал: «Нами был получен приказ удержать наступление немцев в направлении Шепетовки. За день пришлось отражать две-три атаки немецких танков, бронетранспортёров, пехоты. Три дня мы держали оборону, потом пришлось с жестокими боями отступить. Но в те дни даже на час задержать продвижение врага в глубь страны значило многое».
Курсанта Харьковского пограничного училища Василия Григорьевича Ващука в марте 1941 года направили на укрепление западной границы, и утро 22 июня он встретил в литовском городке Тацран на 15-й пограничной заставе. После ночной проверки постов возвращался на заставу, услышал грохот орудий, увидел вокруг разрывы снарядов, а после войны рассказывал: «На заставе наблюдалась страшная картина. Все дома были уже разрушены. Горело всё, что могло гореть. Было много убитых жителей, в том числе женщин и детей.
Всем личным составом мы заняли оборону в лесу во второй траншее. Этот участок границы протяжённостью в 10 километров имел для охраны 170 человек, подошли ещё человек 200. Артиллерийская подготовка длилась около часа. Затем в наступление пошли немецкие танки, а за ними пехота. У пограничников орудий не было. Противотанковыми гранатами и бутылками с горючей смесью они подбили несколько танков и отсекли от них пехоту.
После нескольких безуспешных атак немецкие танки обошли наших воинов и ушли на восток, а пехота осталась добивать окружённых в лесу пограничников. До самого вечера мы отбивались. С наступлением ночи оставшиеся в живых 70 человек набросились на немцев и из окружения вышли».
Ветерана 81-го Краснознамённого стрелкового полка Ивана Ивановича Беликова война застала в Карелии на охране границы. Он вспоминал: «Немцы сбрасывали на нас бочки с бензином, фугасные снаряды. Горел лес, люди задыхались, горели в огне заживо. Спасали только огромные валуны, под ними оставалось немного кислорода. Когда пожарище чуть стихло, оказалось, что от двух полков нас осталось человек пятьдесят. А фронт был уже позади.
В плен сдаваться никто не хотел. Решили: будь что будет, пусть ценой жизни, но прорвёмся к своим. И со страшным криком бросились в атаку. Немцы дрогнули. Испугались не столько оружия, сколько нашего вида: чёрные, как черти, только глаза и зубы видны. Хотя несколько суток провели без пищи и воды, дрались отчаянно и всё же вышли к своим».
Неверно было объявлять 22 июня Днём скорби. Это день мужества и героизма, невиданного, неповторимого. Это день торжества советского патриотизма.
Подготовила Вера ПЕТРОВА.
Новоалександровск.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 17 июня 2021 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.