Угробил я новый учебный истребитель. После выполнения учебного полёта самовольно решил выполнить фигуру высшего пилотажа в вертикальной плоскости для одобрения и похвалы, но получился печальный исход…
В завершение фигуры своевременно вывести самолёт из пикетирования не смог и рухнул, к счастью, только чиркнув хвостом землю, а винтом прорыл канаву. Дальше отключённое сознание, в глухой тишине слышатся голоса:
— … он не дышит.
— … удачно вызвали труповозку…
— … нет, он дышит…
Тело моё кинули в кузов грузовой машины. Помню, как на каждой ухабине терял сознание. У дверей лазарета слышу разговор:
— Вези его в ледник.
— Да он же открыл глаза! …
После лазарета не было начальственного одобрения, а был трибунал Московского военного округа с решением: отправить в Сибирь в Саяны на границу с Монголией.
…Начальник погранзаставы Мудриков принял меня, как отец сына. Справился о моём здоровье и, мило заикаясь, объяснил: «Будешь изучать курс молодого бойца». После обучения пограничники приняли меня в свою семью.
На утреннем построении капитан Гнездов, хитро улыбаясь, разъяснил: «Курсант лётного училища, будешь неделю ходить с группой для усиления охраны границы, потом – с нарядом». Далее последовал приказ:
— Выступить на охрану Государственной границы СССР!
Отвечаю по Уставу:
— Есть выступить на охрану Государственной границы Советского Союза!
Капитан поправил на моём ремне гранаты и тихим голосом добавил: «С богом». Показалось, он меня перекрестил.
Иду по пограничной тропе неспешной поступью. Безмолвие нарушал лишь ветерок, пробегавший по верхушкам деревьев. Вокруг простиралась зелёная тайга, приятный запах цветов, травы и хвойных деревьев. А рядом чистые быстротечные ручьи журчат. После десяти месяцев, проведённых в лазарете, чувствую прилив сил, кости не болят. Всё хорошо, прекрасно и безопасно. Безопасно потому, что впереди одна группа пограничников, а в 20 минутах ходьбы за мною – вторая. И всё же я волновался точно так же, когда впервые сел на штурвал самолёта без инструктора. Это было на грани стресса! Вот и сейчас не мог побороть внутренний холодок, как будто что-то случится. И как накаркал…
Справа от меня внезапно раздался грубый окрик на русском: «Руки вверх! Стой!». Я поворачиваю голову и вижу в зарослях упитанные морды вооружённых диверсантов.
«Их, пожалуй, на целый отряд наберётся, а я один»… — оценил ситуацию. Глядя им в глаза, изобразил что-то вроде улыбки и, демонстрируя спокойствие, начал медленно поднимать руки вверх вместе с автоматом. Вижу, они расслабились, но внимательно наблюдают за моими движениями.
«Видно, придётся погибнуть, — промелькнула шальная мысль. — Главное, чтобы друзья в моей деревне узнали, что погиб я геройски, не сдался в плен». С поднятым автоматом в состоянии крайней безнадёжности и отчаявшись добиться какого-либо понимания, я потребовал: «Удалиться от границы!».
А про себя подумал: «Я молод, не очень силён и вряд ли внушаю им страх». Так и было: раздался презрительный хохот. Выпускаю из рук автомат, он падает на землю, следом за ним я. И вспомнил, как капитан Гнездов перед выходом поправлял гранаты на моём поясе. Одну из них метнул вместе с запалом в чащу.
Гомерический хохот перешёл в пронзительный крик: «Граната! Ложись!» Мгновенно сработал мой автомат, прошедший очередью по лежащим ничком и плотно прижавшимся к земле непрошеным гостям. Уложил всех до одного.
Сам не понял, так всё быстро произошло, что диверсанты отвлекутся на гранату и не заметят, как схвачу в руки оружие. Стоял в шоке и мысленно оправдывал себя за убийство. Ведь если бы я ничего не предпринял, они угрохали бы меня. Спокойно перешли бы границу, и кто знает, что натворили бы…
В скором времени к месту стрельбы прибыла помощь. Пограничники окружили меня, а капитан Гнездов покачал головой и произнёс: «Не верю». На самом деле произошло столкновение с превосходящими силами противника, и в нём я одержал победу.
Капитан мне сказал: «Такое на границе впервые. Ты заслуживаешь государственной награды». Никакой награды я не получил. Ведь отбывал наказание за порчу новенького самолёта, и геройство моё сочли за искупление проступка.
Капитан Гнездов перед строем объявил: «Ты проявил серьёзное сопротивление, для нас ты герой, пример беззаветного служения Родине».
В ответ я воскликнул: «Служу Советскому Союзу!»
Продолжал служить на границе ещё какое-то время. Мне дали собаку по кличке Сардык. Он не раз спасал мне жизнь, особенно ночью, в непогоду и туман, при котором нулевая видимость.
После срока наказания я отбыл обратно в Жуковский для продолжения учёбы. Полётные задания уже не нарушал, зная, чем это может обернуться.
И всё время вспоминал, как с границы меня провожали товарищи и начальство. А больше всего вспоминал моего друга Сардыка. Никогда не мог подумать, что потомок арктического волка может плакать за человеком. В его глазах была неутешная печаль…
Л.Г. ГОРЮНОВ.
Лермонтов.
Этот рассказ в PDF-версии газеты «Родина» от 15 апреля 2021 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.