- ПРАЗДНОСТЬ, СКОПИДОМСТВО, РАБСТВО
В своём повествовании С.-Щедрин делит богатых людей, в первую очередь помещиков, на две группы: одни «жили себе в удовольствие», то есть слаще ели, буйнее пили и проводили время в безусловной праздности; другие, напротив, сжимались, ели с осторожностью, усчитывали себя… скопидомствовали.
Первые чаще разорялись в прах, вторые оказывались, в конце концов, людьми не только состоятельными, но даже богатыми. Но и те, и другие жили за счёт своих крепостных, в сущности рабов, за счёт их труда, страданий, голода, смертей их и их семей, для которых крепостничество было с рождения пожизненной каторгой — жуткой, страшной и необъяснимой былью. Не так ли и сегодня?
Крепостные и дворовые тоже делились на две категории: одни были развращены до мозга костей, как капитан Савельев и его жена (гл. VI) — жуткие чудовища в человеческом облике, другие придавлены до потери человеческого образа — как в случае со слугой Кононом (гл. XXI).
Самый яркий пример жизни в праздности — предводитель дворян Струнников, живший только для еды и балов. Но в первую очередь — для еды: жевать и поглощать было смыслом его бытия. От наслаждения едой его лицо принимало почти страдальческое выражение. Он гордился, когда его хвалили за всяческие изощрённые угощения помещиков за деньги, которые он занимал у них же самих. Струнников, в конце концов, наделал долгов и, естественно (и слава богу!), разорился, бежал из России за границу, где и умер, работая гарсоном, т.е. официантом. Клиенты его подзывали свистом — как собак, точно так же, как и он когда-то подзывал свистом своих слуг. Будучи ещё помещиком, Струнников мог простить слуге всё, кроме неявки по присвоенному ему особому звуку свиста.
Господа современные богачи! Прочтите главу XXVII «Пошехонской старины», может, пригодится. На будущее.
Самый яркий пример скопидомства — главная героиня повествования барыня из купчих Анна Павловна — мать мальчика, от имени которого ведётся рассказ и которую он неизменно называет матушкой. Главное отличительное качество, которым она обладала, автор повествования точно и справедливо назвал «алчностью будущего». Впрок заготавливалось столько всякой еды, что половина её пропадала. Но и испорченное подваривали, подправляли и только уж самое негодное отдавали слугам, которые из-за такой еды нередко несколько дней кряду «валялись с животами».
Однако выводов не делалось — напротив, из года в год матушка становилась всё алчнее. Каждый персик, снимаемый с дерева, представляли ей для учёта. Сенные девушки по возвращении из леса, куда посылались за ягодой, обнюхивались («дыхни!») лично барыней: не лакомились ли те «барским добром»? И горе провинившимся!
Девушки объясняют барыне, что ещё мало созревшей ягоды, потому и в лукошке мало. Следует её ответ: «Не божитесь. Сама из окна видела. Видела собственными глазами, как вы, идучи по мосту, в хайло себе ягоды пихали!.. Вот вам за это! Вот вам! Завтра целый день за пяльцами сидеть!» Раздаётся звук пощёчин. В целях всё той же экономии завтракать в барском доме было не принято. За обедом и ужином барыня лично следила за тем, кто и сколько взял себе еды, и все семейные, включая и саму барыню, фактически жили впроголодь, часто питаясь почти падалью. Особенно дети, о чём ещё будет сказано.
Это один из точных примеров того, как именно шло первоначальное накопление капитала, а не его современное ограбление общества отъёмом у него общественной собственности на средства производства.
Самый яркий, острый и вопиющий пример рабства приведён в главе VIII «Тётенька Анфиса Порфирьевна». Эту главу следовало бы запретить читать детям до шестнадцати лет, слабонервным людям, а лживых лже-«демократов» обязать читать её в принудительном порядке под страхом быть подвергнутыми тем же истязаниям, которые в ней описаны. Мы же из этой шокирующей своим содержанием главы взяли только мучения 12-летней девочки да слова Анфисы Порфирьевны, точнейшим образом выражающие глубокую суть и крепостничества, и капитализма, как и любого рабства вообще:
— Девчонка провинилась, и я её наказала. Она моя, и я что хочу, то с ней и делаю.
Так-то. Это ещё и одно из лучших доказательств жизненной необходимости, правильности и гуманности диктатуры пролетариата: разве таких людей, как эта помещица, словами изменить?
Однако оговоримся: крепостное право — не только истязания крепостных и дворовых людей или барщина по шесть, а то и все семь дней в неделю, исключая большие праздники (заметим, что чем мельче помещик, тем беспощаднее он гнобил крепостных).
Суть крепостного права гораздо глубже — в насильственно-экономическом (насилием и угрозой голодной смерти!) доведении крепостных людей до их полного отказа от своих личных людских интересов и в соблюдении лишь господского интереса. Во всецелом поглощении помещиками и интересов, и самих жизней крепостных рабов.
Это лишь сравнительно развитая и технологичная форма медленного, растянутого во времени поедания людей, их душ, рабочего времени, здоровья, нервов и т.д., то есть это технологически и исторически развитая форма старого антидоброго людоедства.
По аналогии с термином «скотоводство» здесь можно ввести термин людоводство. Самое распространённое обвинение в адрес крепостных звучит так:
— Ах, значит, вот ты как блюдёшь господский интерес?!
Личный интерес человека не допускался и исключался в принципе. Далее обычно следовали рукоприкладство или порка на конюшне нередко с калечением или забиванием человека до смерти.
В целях подчинения всех и вся господскому интересу матушка даже запрещала браки между дворовыми людьми. Особенно страдали сенные девушки, которым замужество давало хоть какой-то шанс изменить свою жизнь к лучшему. Увы, матушка лишала их и этого призрачного шанса.
В девичьей «задыхались десятки поруганных и замученных человеческих существ». Кормление сенных девушек было настолько плохим, что даже самые безропотные из них пытались бунтовать. Жили в душных и вонючих помещениях. Спали вповалку, так что нельзя было пройти по комнате.
В девичьей действовала надомно-надменнобесчеловечная система изнурения, обескровливания и измождения, обесчеловечивания — беспросветная и бессмысленная работа на своих врагов и поработителей без всяких радостей. И так до гробовой доски.
Беременность сенных девушек каралась с такой жестокостью, что виновные нередко сами шли на жутчайшие самоубийства, замораживая себя вместе со своими ещё неродившимися детьми (гл. XXII)! Но матушка была неумолима. Говорила: «Плоха та раба, у которой не господское дело, а свои дети на уме».
Женить или выдать замуж — значило потерять раба, бесплатный труд и его результаты. С этим она смириться не могла никак.
Однако ясно, что человек, лишённый личных интересов, перестаёт быть личностью. Как минимум, уже поэтому русский — как и любой другой бунт — и осмыслен, и просто жизненно необходим!
С.-Щедрин писал: «Атмосфера крепостного права… была настолько въедлива, что отдельные индивиды утопали в ней, утрачивая личные признаки…». Уничтожались как личности и сами крепостники, из века в век повторяя судьбу предков своих, живя в праздности, скуке, пресыщении, в духовной пустоте, подавляя и медленно пожирая себе подобных, выдавливая из себя и из рабов по капле не раба, как этого просил и требовал Антон Павлович Чехов, а именно
— Человека!
Чем занимался типичный барин? Щедрин пишет: «…Слушал домашнюю музыку, созерцал лошадиную случку, наслаждался конскими ристалищами, ел фрукты и нюхал цветы». Потом женился, заводил детей и умирал. И всё повторялось.
Но крепостное рабство держалось. И в этом — в жизнестойкости — социализму и социалистам надо у него учиться и учиться, а не истерически отдавать и избавляться, отбрасывать от себя свою же гуманнейшую власть, добытую в жесточайшей классовой борьбе!
- СОВРЕМЕННОЕ РАБСТВО
Рабство — неизбывное (т.е. никогда не проходящее) вожделение богачей всех времён и народов: делаю со своими работниками, что хочу, чтобы они делали только то, что я хочу; хочу им ничего не платить и не плачу; хочу, чтобы даже они мне платили за то, что они на меня работают — и получаю это!
Вот почему рабство так быстро утвердилось в условиях постсоветской и даже постсоциалистической России: с одной стороны, его желали сами богачи, с другой, люди, воспитанные в советскую эпоху, имели о рабстве в лучшем случае книжное представление. Многие думали, как их просвещали «демократы», что рабство — это советизм.
На деле оказалось наоборот: рабство в современных условиях — именно антисоветизм и антикоммунизм. Вот так Россия и оказалась скорее даже в феодализме, чем в капитализме. Или — в феодальном капитализме, в буржуазном строе с сильнейшими пережитками и атавизмами крепостных отношений и даже рабства, необходимыми капитализму для того, чтобы сохраниться в настоящем, цепляясь и укрепляясь за древнее, кровавое, угнетательское, рабское прошлое, протаскивая его в настоящее, словно якорь, удерживающий уже фактически мёртвый капитализм в нашем настоящем.
Ныне в России людей выкрадывают для рабства и вывозят в соседние страны и республики (или даже никуда не вывозят, порабощая «в родных пенатах» и местах — в том числе бомжей, людей, попавших в трудные жизненные ситуации, лишившихся близких, здоровья, памяти, жилья и т.д.) или организуют по всей стране самые настоящие рабские предприятия — нередко прямо под носом у властей и у силовых структур (если ещё и не с их ведома и благосклоннокоррупционного «сердечного согласия»)
Сегодня нелегальных гастарбайтеров в нашей стране насчитывается до трёх миллионов. Кто они, если не сущие рабы — без документов, узаконенных прав, нормальных человеческих условий труда, проживания, питания, без более или менее адекватного вознаграждения за свой труд? Но есть и некоторая разница с прошлым.
Современные российские богачи и сверхбогачи стали и становятся таковыми отнюдь не благодаря скопидомству, а за счёт приватизации (очастнивания общественных средств воспроизводства общественной же жизни), давно и справедливо прозванной в народе прихватизацией, и воровства, а также распила бюджета (опять же, общественных средств!) и прочих махинаций.
Богатеть за счёт скопидомства они предлагают обывателю или, по терминологии новых хозяев жизни, «совкам». Но не нами сказано: на трудах праведных не наживёшь палат каменных.
Как можно разбогатеть в обществе наёмного или непосредственно насильственного рабства, будучи честным и не имея рабов? Может быть, стать для этого рабами самим? Это верный и надёжный путь к голубо-окаймлённому блюдцу со встроенным в нём капканом?
Богатство — результат использования и эксплуатации того или иного вида рабства!
- БЕДНОСТЬ — МОРЕ В ОКЕАНЕ НИЩЕТЫ
Салтыков-Щедрин под влиянием своих детских впечатлений не описывает бедность крепостных людей, жизнь которых он просто не видел и не знал (или видел и знал очень мало); он описывает лишь бедность и даже нищету помещиков.
Семья Затрапезных в Пошехонии была почти самой богатой: имела три тысячи ревизских — человеческих — душ. Но и здесь бедность ощущалась остро, особенно в вопросах еды. Отсюда и скопидомство матушки — оно объяснялось не только характером самой барыни, но и её элементарным животным страхом, одной из глубинных основ любого классового общества и капитализма в том числе — возможного наступления худших времён: неурожая, голода, пожара, эпидемии и т.д. Страха, будучи тунеядцем, остаться без отнятого труда тех, кто тебя кормит, и, соответственно, без его результатов.
Менее заметно и ярко, но скопидомствовал и её муж (отец мальчика) Василий Порфирьевич. Например, он сдирал сургуч со старых писем, чтобы потом его переплавить и не платить за него, а на обратной чистой стороне использованного конверта писал свои письма.
Но ведь были помещики и гораздо беднее, имевшие сто или пятьдесят, десять и даже четыре ревизских человеческих душ. Последние мало чем отличались от обычных крестьян. Пример — бедная помещица Чепракова, ещё более бедные, описываемые С.-Щедриным, помещицы Слепушкина и Золотухина. Их жильё — изба — было таким убогим, что грозило развалиться в любую минуту, а зимой несмотря на утепление соломой не держало тепло вообще. Сравнительно приличную одежду здесь надевали лишь по случаю приезда гостей, дескать, «мы всегда так выглядим», а в обычные дни домочадцы ходили в старье. Стол накрывался с чаем и сахаром тоже лишь по особым случаям — опять же, лишь для показухи, чтобы продемонстрировать: «Мы всегда так живём».
Что же касается крепостных, то о степени их бедности догадаться нетрудно. Крестьян даже хоронили не в гробах, а завёртывая в рогожи.
Эти картины бедности и нищеты самих помещиков в очередной раз заставляют вспомнить мысль Ленина о том, что главное отличие социалистического общества от капиталистического — более высокий при социализме уровень производительности труда.
Обращаясь к современности, можно заключить, что люди, конечно, в сравнении с эпохой крепостного права стали жить богаче, но в сравнении с советским временем — значительно беднее! Если дело пойдёт так и дальше, то основная масса россиян достигнет бедности и нищеты уровня прошлых веков и даже эпох!
По официальным данным, бедными в России являются «лишь» четверть населения(!), по неофициальным данным, бедных в России насчитывается 70% — это люди, имеющие доход на человека менее семи тысяч рублей в месяц.
Одна из главных причин бедности людей — вампирические и постоянно растущие цены на услуги ЖКХ, продовольствие, медикаменты, медицину, топливо и т.д. Люди не могут заплатить за то жильё, которое при Советской власти получили бесплатно. Это один из нечестных способов (даже по классификации Остапа Бендера!) его отъёма у населения, навар на отъёме у нас же нашего жилья! Не оплативших выселяют, как и положено в условиях господства частнособственнического хозяйства, а точнее — античеловеческой бесхозяйственности.
Как следствие, растёт число бомжей, преступлений, эпидемий и т.д. В нашем обществе умирают люди, их убивают и продают. В Интернете можно сколько угодно найти фотографий бомжей, особенно «прикольных»(!!!). Сколько же всего насчитывается бомжей, государство не знает. Да и знать не хочет!
А скольким из них в России — богатейшей стране мира! — гуманные россияне предоставили приют? Не вписались в рынок, кто ж им виноват…
Но сравните современного бомжа с крепостным крестьянином. Сильно отличаются?
Кажется, что бомж XIX века выглядит даже в чём-то лучше — как минимум, не таким, что ли, озлобленным и отторгнутым от человеческого общества!
Н.Ф. БОНДАРЕНКО.
(Окончание в следующем номере).
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 11 февраля 2021 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.