Отмечая роль патриотизма во время Гражданской войны и иностранной интервенции, В.И. Ленин писал: «Патриотизм человека, который будет лучше три года голодать, чем отдаст Россию иностранцам, — настоящий патриотизм, без которого мы три года не продержались бы. Без этого патриотизма мы не добились бы защиты Советской Республики».
В полной мере проявили советские люди патриотизм в годы Великой Отечественной. Борьба с немецко-фашистскими захватчиками стала всенародной. Если бюджетные расходы на войну составили 582,4 миллиарда рублей, то общая сумма поступивших от населения в фонд обороны денежных средств — 118 млрд руб. Девиз «Всё для фронта, всё для Победы!» стал важнейшей программой для советских людей, мобилизовал тружеников тыла на не имевший аналогов в истории подвиг. Медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» награждены более 16 миллионов человек.
Но масштабы оказались невиданными. Сражающаяся армия испытывала затруднения во многом, прежде всего в продовольствии. Особенно это ощущалось в первый период войны, когда мобилизация всех имевшихся в стране ресурсов только отрабатывалась. Отступавшие на восток подразделения Красной Армии часто оставались без централизованного снабжения и надеялись только на находчивость командиров и изобретательность солдат, в большинстве своём рабочих и крестьян, не избалованных жизнью.
Ветеран 19-й стрелковой дивизии Пётр Васильевич Павлов, агроном из станицы Расшеватской, в составе своего подразделения сопровождал колонну беженцев, отступавших через Ростов к Сталинграду. В своих воспоминаниях он писал: «Нас ни продовольствием, ни оружием, ни боеприпасами не снабжали, да и наивно было бы рассчитывать на это: позади враг, впереди беженцы, раненые, которых надо защищать. Ели мы всё, что можно было жевать — пшеницу с полей, картошку копали на уже копаных грядках, трофейный шнапс закусывали травой».
Учительница Новоалександровской средней школы №1 Анна Александровна Пашечко воевала в составе одного из подразделений противовоздушной обороны — 67-го батальона войск воздушного наблюдения, оповещения и связи. Она рассказывала:
— Трудным годом был 42-й. Противник имел перевес в силе, и нам пришлось отступать. Переправившись через Дон, шли пешком в тридцатиградусную жару 50 километров в сутки по степям. По пути нас бомбили, пекло солнце, всё время хотелось есть и пить. Но пайков не было. Шелушили зелёные початки кукурузы и ели.
Боец 265-го отдельного артиллерийско-зенитного дивизиона, участница битвы за Кавказ и ветеран Приморской армии 1-го Дальневосточного фронта, в мирные годы медсестра Новоалександровской районной больницы Валентина Ивановна Конева (на снимке) вспоминала о трудном лете 1942 года, когда враг бросил огромные силы на Кавказ и подразделение зенитчиков отступало из Лихой через Сальск, Красногвардейское и Минводы на Баку. По пути очень изматывали боевые тревоги и бомбёжки противника. Враг шёл по пятам.
Пока эшелон стоял у семафора, немецкие самолёты бомбили составы, стоявшие на путях станции Георгиевская. Там зенитчики увидели жуткое: повсюду лежали трупы детей и взрослых. Стояли разбитые вагоны с продовольствием. Командир приборного отделения сержант Малярчук, заботясь об оставшихся без еды зенитчицах, принёс несколько банок варенья. Но к нему не успели притронуться — снова завыла сирена, вражеские самолёты опять стали заходить на бомбёжку. Зенитчицы бросились с перрона к своим боевым местам. Вой самолётов и грохот взрывов заглушал команды. Сержант Малярчук был смертельно ранен и скончался…
Боец сапёрного батальона морской пехоты, участник разминирования Севастополя, а в мирное время знатный хлебороб из станицы Григорополисской, кавалер ордена Октябрьской Революции Иван Михайлович Асеев в своих воспоминаниях писал: «Солдатский хлеб был пропитан потом их матерей, братьев, сестёр, жён, детей. Они выращивали его, по зёрнышку собирали натруженными руками с колхозных полей. Вот почему на фронте в минуты затишья, когда появлялась возможность перекусить, воины дорожили каждой крохой хлеба».
Не о героизме, а о хлебе писал поэт-фронтовик Александр Твардовский в книге «Василий Тёркин», описывая переправу через Днепр:
Вот уже боец последний
Вылезает на песок
И жуёт сухарь немедля,
Потому — в Днепре намок.
При этом в Красной Армии было строжайше запрещено брать продукты у населения. Бойцы и командиры понимали, что люди в тылу, надрываясь от непосильного труда, отдают армии всё, оставляя себе крохи. Моя мама Раиса Ивановна Черноусова рассказывала о том, что при освобождении Ставрополья от фашистских захватчиков в село Манычское первыми пришли советские разведчики. Постучались в дом, чтобы узнать, есть ли немцы. Семья собралась за ужином. При виде продуктов у самого молодого солдата задрожали горло и подбородок. Мысль о том, что они воевали голодными, поразила и взрослых, и детей. Разведчикам предложили поесть, но они отказались: не положено.
Она до конца дней не могла забыть об этом. Голод военных лет был главным впечатлением её жизни. Перед смертью, впав в беспамятство, говорила в бреду: «Напеките пирожков, люди голодные. Накормите детей. А где тот военный, что людям хлеб раздавал?».
Воин Великой Отечественной сохранился в памяти народной не только сражающимся в смертельной схватке, но и раздающим голодным хлеб.
Несмотря на пережитые потрясения и лишения военного лихолетья воспитанные социализмом воины Красной Армии не утратили человечности, готовности помочь мирным гражданам. Они делились продовольствием с населением освобождённых городов Европы — детьми, жёнами и матерями поверженного врага, даже если в тех же освобождённых городах получали от затаившихся фашистов пулю в спину.
Друг нашей семьи Иван Бедненко, родные которого получили похоронку на отца после Победы, служил по окончании войны в Германии. На соревнованиях по бегу стал победителем, и на стадионе диктор объявил его имя. Его тотчас же разыскал офицер-фронтовик, продолжавший службу, и рассказал, как погиб отец Ивана: группа советских солдат после капитуляции Германии и прекращения военных действий переходила из одной части города в другую. Из зарослей раздался выстрел фаустпатроном, и солдат, прошедший всю войну, был убит.
Казалось бы, такое прощать нельзя. Но воины-освободители оставались верными интернационализму и голосу своего сердца, не ожесточённого войной.
Корреспондент газеты «Правда» Мартын Мержанов вёл дневник Берлинской операции. В его записях, датированных 29 апреля 1945 года, рассказывается о том, что, пока бои шли в центре Берлина за взятие рейхстага и имперской канцелярии, в освобождённых районах города Красная Армия уже возвращала людям мирную жизнь. Первый советский военный комендант Берлина генерал-полковник Николай Берзарин провёл совещание с немецкими специалистами по жилищно-коммунальному хозяйству, где сообщил, что в 11 районах города открыты больницы, они снабжаются медикаментами, наша армия раздаёт населению хлеб и картофель, работают более 30 хлебопекарен, пущено пять мельниц.
Запуганные геббельсовской пропагандой, немецкие инженеры ожидали, что их расстреляют или отправят в Сибирь, но с изумлением услышали:
— Поможете нам восстановить ваш Берлин? Мы вам поможем во всём.
Наша армия развеяла распространявшийся фашистской пропагандой миф о жестокости русских. Пройдя годы лишений, горя и потерь, оставив за собой полуразрушенную и полуголодную Родину, они принесли в страны Европы образец доброты и человечности.
В.П. ЛЕНКИНА.
Новоалександровск.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 26 ноября 2020 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.