Её самые волнующие годы прощания с детством и вступления во взрослую жизнь пришлись на Великую Отечественную. В то же время предстояло встать на гражданскую позицию, и она выбрала свой путь, вступив в комсомол.
Война — время, когда встречи и потери меняют человека полностью, когда главными были работа во имя Победы, вера партии, комсомолу, руководству страны во главе со Сталиным… Маргариту, уставшую до отупения, работавшую санитаркой послеоперационных палат, от которой нельзя было отказаться по необходимости военного времени, остановила медицинская сестра. Спросила без предисловий, не предусматривая времени на раздумье:
— Хочешь в комсомол?
Маргарита кивнула. Она была готова к этому шагу обрушившейся войной и на психику, измученную смертями, и ещё на детское тело, борющееся с усталостью и голодом. Медсестра представилась секретарём комсомольской организации и подробно объяснила, куда надо идти за комсомольским билетом. Маргарита слушала, пыталась сосредоточиться и запомнить путь, по которому нужно пройти до сумерек, начинающихся в горах мгновенно сразу после захода солнца. Но ей необходимо закончить медицинский уход за солдатиком, которому около полутора часов назад ампутировали ногу ниже колена. Он ещё не пришёл в себя от анестезии — стакана спирта, а звук пилы всё ещё стоял в ушах, драл морозом по коже…
Маргарита Туманова работала в эвакогоспитале №3185, который ранней осенью 1942 года прибыл на железнодорожный тупик грузинского аула Харагаули (конец ветки Тбилиси — Кутаиси). Его развернули на берегу Куры в двухэтажном здании школы. Сразу стали поступать раненые…
Она думала об этом и шла вдоль реки по указанной тропе. Речные всплески и переливы через камни на мелководье у берега успокаивали, натруженные мышцы спины, руки отдыхали при ходьбе, но предстоящее событие не давало расслабиться, волновало, как и что будет. Пронеслась мысль о школе, которую она не успела закончить. В мирное время в комсомол её принимали бы торжественно в красивом зале и под звуки музыки. Кто-нибудь из старших крепко пожал бы ей руку, а она держала бы ответную речь с сияющими от счастья глазами. В военное время всё не так; коротко, сухо и требует совершенно другого восприятия факта вступления в комсомол — не щадить ни сил, ни жизни ради Победы!
Маргарита пожалела о невнимании к пояснениям секретаря, которую не сумела бы узнать среди других: все в белом по глаза и уши, у всех тёмные от усталости глаза, руки с высохшей от карболки кожей. Из-за этих мыслей не заметила, как тропа удалилась от реки, её сжимали глыбы камней. Стремительно надвигалась ночь.
Никого. Надо идти к низенькой хатке, по-местному, сакле по белеющей под ногами тропе. Было темно и страшно. «Назад! Домой! В госпиталь! — подумала она. — Нет, вот дойду до того чёрного и бегом назад…» Нидругой, ни третий… пятый, может, только десятый оказался саклей. Она переборола себя, страх темноты, но дошла.
Не стучала. Дверь словно сама открылась. При мерцании коптилки увидела мужчин. Они ничего не спрашивали, всё знали без объяснений. Один протянул небольшой жёсткий квадрат. Взяла. Поняла — комсомольский билет.
Её не провожали, но она быстро вернулась назад. Так 16-летняя санитарка стала комсомолкой. В её жизни ничего не изменилось: стирка грязных бинтов, сжигание того, что уже невозможно было отстирать, ночные дежурства около тяжелораненых, кормление тех, кто сам не мог есть. А ещё «утки», тщательное с карболкой мытьё и нецензурная брань… Это был тяжёлый, но необходимый труд.
Она под диктовку раненых писала письма их родным. Старалась найти нужные слова, чтобы успокоить, облегчить мучения, внушить надежду. А ещё проводы вылеченных и короткие встречи после дежурств с мамой, братом, шестилетней сестрёнкой.
Как часто теперь вспоминался школьный учитель военного дела, резко реагировавший на озорство. Он был участником финской войны. И готовил ребят к новой, потому что не было сомнений, что враг придёт на советскую землю: периодически объявлялись учебные тревоги, выли сирены. Учитель выводил детей, показывал, как копать убежища, как прыгать в них и пригибаться. Но о работе санитарки в военных условиях речи не было, а может, Маргарита пропустила эти занятия…
Ей подумалось: если секретарь предложила вступить в комсомол, значит, она заслужила это. И гордилась оказанным доверием.
Приходилось работать не только в госпитале. Трудились на винном заводе. Там она вместе с другими крутила вал огромного каменного жернова-пресса — давили виноград. Можно было его есть, пить сок, но уносить с собой запрещалось. Это, пожалуй, была единственная радость, которую можно испытать в суровое военное время.
Иногда этой шестнадцатилетней девушке, хлебнувшей столько боли, труда, пережившей гибель отца, казалось: невозможно вынести всё, что обрушилось на её хрупкие плечи. Но она вынесла, потому что с нею рядом была семья — мама Анна Аверьяновна Туманова, которая перед оккупацией собрала всё оборудование лаборатории при Майкопской туберкулёзной больнице и погрузила в поезд, шестилетняя сестра и 14-летний брат Юра, научившийся управляться с лошадьми и бричкой, на которой доставлял раненых к санитарному поезду.
После освобождения Кавминвод от гитлеровских захватчиков эвакогоспиталь №3185 прибыл в Пятигорск, где был размещён в санатории №5. Сейчас он носит имя Лермонтова. Мать Маргариты работала в этом санатории долгое время. А Маргарита не связала свою судьбу с медициной. После окончания школы в Пятигорске поступила в Ленинградский институт лёгкой промышленности, вырастила троих детей, которые, как и их мать, были комсомольцами. Её брат Юрий воевал на фронтах Великой Отечественной, награждён орденами и медалями. Младшая сестра тоже выросла достойным гражданином своей страны, сейчас ветеран, дитя войны.
Всех старших Тумановых объединяют не только родственные корни. Они были комсомольцами, и это крепило их дух, давало уверенность в правильности выбранного пути. Три члена Тумановской семьи награждены Почётной медалью «100 лет Ленинскому комсомолу».
Наталья КАРЕЛИНА.
Лермонтов.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 26 ноября 2020 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.