Давно собирался написать воспоминания о войне. Но в жизни бывают моменты, когда не от тебя зависит происходящее вокруг.
Мой рассказ «Трасса» пролежал много лет в столе. Восстанавливал я его, уже будучи незрячим — по трафарету. Сейчас не отличаю день от тёмной ночи, а события тех тяжёлых лет чётко представляю в своём воображении
Проклятая война… Первая половина 1942 года. Впереди шли подводы, запряжённые колхозными лошадьми, а за ними двигались колхозники — жители родного села. Коней ласково называли: Смелый, Гнедой, Василёк, Карий.
Конь по кличке Гнедой, не останавливаясь, поворачивал голову и добрыми глазами посматривал на сидящих сзади детей. Нам очень нравилось, что он такой большой и проявляет к нам интерес, особенно к Феде Овчинникову, который чаще всех звал его.
Проезжали мы мимо убранных полей с разбросанными копнами соломы. Была такая жара, что воздух не колыхался. Прибыли в долину в пяти километрах южнее села Сабля, и дорога продолжилась в город к железнодорожной узловой станции. Все мечтали там побывать, увидеть паровозы, пассажирские и грузовые вагоны. А главное, паровозы «ИС» — Иосиф Сталин, «ФД» — Феликс Дзержинский, маневровые паровозы-кукушки, услышать разноголосые резкие и протяжные гудки, своеобразные сигналы.
Однако наша мечта не сбылась. Наших матерей построили побригадно, провели перекличку в степи, предупредили под роспись, что это серийный военный объект. Они будут копать противотанковый ров под кодовым названием «Трасса». Запрещено кому-либо сообщать местонахождение нашего участка.
Трасса охранялась органами НКВД, выезд только по пропускам. Уклонение от работы, невыполнение плана будет наказываться по законам военного времени. Мальчишкам, находившимся в зоне строительства, запрещено выходить за пределы охраняемой территории. На них возлагалась обязанность обеспечивать работающих водой, топливом для кухни и горячей водой для умывания после рабочего дня. Физически крепкие должны были трудиться на подсобных работах. Выполнение указаний старших обязательно.
Под роспись выдали ломы, лопаты штыковые и кирки, деревянные носилки и бывшие в употреблении на подворьях коляски на металлических колёсах. Все ожидали получить рабочие рукавицы, но их не выдали. «Приказываю, — раздался голос ответственного за выполнение задания, — работать будем с раннего утра до позднего вечера без выходных. Участок трассы сдать в установленные сроки! Жить будете в скирдах соломы, дети — в вырытых блиндажах. За работу, уважаемые труженицы полей и золотой фонд нашей Родины, дорогие несовершеннолетние ребята! Мы верим, что с достоинством справимся с поставленной перед нами задачей и этим поможем приблизить Победу!»
Мы не ожидали, что нашим матерям и нам, пацанам, поручат такое важное задание. Противотанковый ров был громадным, глубоким, широким, и не каждый малец мог преодолеть его. Некоторые слабаки даже плакали.
Знойный ветер поднимал и перемещал пыль. Ров уходил вдоль по степи в сторону Воропцово-Александровского на несколько десятков километров. Люди крепчали духом, только солнце безжалостно палило землю.
Скирды соломы и блиндажи перемещались вдоль трассы. Для нас, детей, это было очередное событие. Мы ловили птиц, кузнечиков, ящериц, сусликов, мышей, которые поселялись в наших жилищах. Маленькие полевые мышки вели себя нагло, подъедая наши продукты, портили одежду. Спасло нас строительство новых блиндажей и привезённая из села кошка с котятами.
Был у нас секрет, о котором мы не рассказывали родителям: находили змей, ужей и разоряли птичьи гнёзда. Хромой охранник с одним глазом и большой палкой с металлическим наконечником, похожим на шипящую змею, разъяснял нам, что с врагом нужно бороться до победы. Мы слушали и думали, что он имеет в виду наглых мышей, и кричали: «Мы победим, дедушка! Нам кошка поможет!» Мы верили в его слова, что победа будет за нами, а наши отцы вернутся с фронта домой, и мы заживём мирно и счастливо. Многие, утирая слёзы, уходили в необъятную степь вдоль трассы, чтобы побыть наедине с собою…
Другое яркое событие — рождение жеребёнка колхозной кобылицы Глафиры. Мы назвали его Победа. Он чем-то был похож на нас — слабый, несмышлёный, неустойчиво стоявший на тонких ножках. Все полюбили его.
Кругом была голая степь, вода в корытах была горячая. Поутру наши матери наполняли корыта водой. Солнце, пыль и горячий ветер так раскаляли степь, что ходить босиком и дышать было трудно. Дети плакали, размазывая грязь по лицу. Дедушка успокаивал: скоро мы закончим работу, ведь нужно задержать вражеские танки…
Наши матери были загорелыми с обветренными от солнца и пыли лицами. Они часто рыдали, получая похоронки. После рабочего дня говорили нам, что план выполнили, заняли первое место. Ведь помогали своим мужьям, нашим отцам, бойцам Красной Армии победить врага. Их мозолистые руки, ежедневно державшие ломы и лопаты, были в набухших венах. А ноги, обутые в старую изношенную обувь, стали похожи на вездеходы. По вечерам после тяжёлого труда приносили нам от «зайчика» гостинец — сухарик, который надо было размочить в корыте, разгрызть его было невозможно…
Строительство трассы закончили в срок. Напомню, что на ней работали многие колхозницы и их дети из колхозов имени Дзержинского, Будённого.
Нет уже в живых матерей, да и многих тех мальчишек. Но противотанковый ров остался в памяти навсегда. Взрослыми мы посещали его. Не сохранились блиндажи, а степная трава покрыла склоны военного сооружения…
В.Е. ГРИГОРЬЕВ.
Ставрополь.
Это письмо в PDF-версии газеты «Родина» от 18 июня 2020 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.