В марте 2018 года мировая общественность будет отмечать полуторавековую годовщину со дня рождения Буревестника революции А.М. Горького.
Как осенние листья, опадают листки календаря. Вроде недавно мы изучали в школе его трилогию «Детство», «В людях», «Мои университеты», «Старуху Изергиль», песни о Соколе и Буревестнике, «Мать», «На дне» и другие замечательные произведения. Заучивали наизусть отрывки, выписывали цитаты: «В жизни… всегда есть место подвигам», «Человек – это звучит гордо».
Горький душой переживал за него, боролся. Не зря утверждал, что каждый человек ответственен за те мерзости, которые творятся в его доме, огороде, стране. Считал его мерой всех вещей. И в очерке «В.И. Ленин» с большой художественной силой воссоздал образ Человека с большой буквы.
Эти и другие произведения были понятны уму подростков и взрослых. Приоткрывали странички недавней истории, вызывали ассоциации и порождали новые мысли, подкупали простотой и душевностью.
Не случайно Горький утверждал: «Писать надо просто, как будто беседуешь по душе с милейшим другом, с лучшим человеком, от которого ничего не хочется скрыть, который всё поймёт, оценит с полуслова».
Я взял этот совет на вооружение. Да и как не пользоваться советами умнейшего писателя, прошедшего сиротство, нелёгкие жизненные университеты, купеческий произвол и хозяйские унижения? Но не сломавшегося в тяжёлой капиталистической мясорубке, в мире рубля и рабства, где бедный человек и батрак не стоили и ломаного гроша.
Он ломился в жизнь, как ломится через асфальт росток дерева. Стоически переживал сиротство, бедность и неустроенность быта. Неутомимая тяга к книгам, самообразованию помогла ему овладеть знаниями и языками.
Впрочем, как и тяга к путешествиям, скитаниям, которые стали для него моральными и физическими испытаниями. Вывели на большую литературную дорогу. Благодаря им он написал свой первый рассказ «Макар Чудра».
В пути ему случалось принимать роды. Заступиться за избиваемую в Закавказье женщину и получить от обидчиков такую трёпку, что попал в больницу.
Но, как говорится, нет худа без добра: в больнице услышал о воре Челкаше и позже написал прекрасный рассказ. Вспоминается спецкурс по Горькому в стенах Литературного института, справедливо носящего имя этого творца, когда я учился на Высших литературных курсах.
Это были интересные лекции, благодаря которым мы знакомились не только с творчеством писателя, но и с его непростой биографией, полной житейских и политических событий. Благодаря его рекомендациям литераторам рассказывать о трудовых коллективах фабрик и заводов у меня зародилась мысль написать повесть о Невинномысской шерстомойной фабрике, которая была основана купцом первой гильдии Лапиным в ХIХ веке. После была национализирована и расширена при Советской власти, содержала 60% бюджета города и 25% – бюджета края.
Но как создать правдивый образ купца и промышленника-миллионера, которого и в глаза не видел? В этом отношении Алексею Максимовичу было легче, он был знаком со многими купцами и фабрикантами. Надо было стараться не повториться, создать свой интересный образ героя. Правда, я знал производство, где трудились более шести тысяч шерстяников. Поработал электромонтёром, председателем профкома, редактором многотиражки. Много лет собирал материалы и писал историю этого крупнейшего переработчика шерсти. Встречался с десятками ветеранов, которые застали хозяина и его сыновей-последователей.
И я фантазировал, корпел над повестью, которая со временем переросла в роман «Левиафан». Так называлась машина-чудовище для промывки тонкорунной шерсти, для чего использовалась вода только Большого Зеленчука – самая щелочная из рек Европы.
Но как в 80-е годы изобразить «эксплуататора-мироеда», который оказался одним из главных героев книги? Как опубликовать, когда идеологам крайкома не понравилось даже название «Левиафа
Но я не сдался. Роман одобрил секретарь парткома предприятия и рекомендовал начальникам цехов и специалистам для чтения, чтобы держали как настольную книгу, учились рыночным отношениям. Поставленный по нему краевым драмтеатром в 1991 году радиоспектакль на Всесоюзном фестивале вошёл в число лауреатов.
Вскоре я написал романы-продолжения «Рунное устье» и «Белоруния», составившие трилогию, которая получила литературную премию имени С. Бабаевского и была выдвинута на президентскую.
Я продолжил горьковскую тему, ничего не позаимствовав у него, и не повторился. Поэтому не стал читать «Дело Артамоновых», чтобы не попасть под воздействие классика. И посчитал это удачей. А когда прочёл названный роман, показалось, что там и дела вроде никакого нет. Дело промышленника увиделось только в котле, передвигая который, надорвался Илья Артамонов.
Но разве можно соперничать с великим Горьким? Что я вскоре и осознал, притушив свой амбиционный пыл. Он умел по-своему, не заходя в цеха, показать тяжёлый труд, страдания и переживания людей, их душевные качества, психологию поведения и сердечную доброту. Он многое умел! И делился этим умением с молодыми авторами.
Теперь, через несколько десятилетий, перечитывая произведения этого литературного Эльбруса, я осознал свою ошибку и понял планетарные литературные способности и успехи Алексея Максимовича.
Понял, что язык Горького густой, ёмкий, образный, очень доверчивый и доходчивый. У него будто десяток глаз. Глаз непростых, пронзительных, соколиных, которые всё видели в герое до последней молекулы, словно рентген, просвечивали душу. Он пронизывал предмет насквозь и создавал портреты не хуже живописца. Это школа литературного мастерства и жизни.
Помогал Горький и другим литераторам, особенно молодым. Всплыли давние воспоминания моего земляка Г. Мирошниченко, автора «Юнармии».
— После Гражданской войны к нам в станицу заезжал Горький. Я, юнец, только написал первую свою вещь и отдал ему. Он пригласил меня в Москву. Когда приехал, его не было дома. Жил у него неделю. Потом он появился и смеётся:
— А ты меня обманул.
— В чём? – забеспокоился я.
— Ни одного знака препинания не поставил! И из тебя ещё только надо делать писателя.
И помог. Слышал я и про то, как Горький пришёл в издательство, где готовилась к печати повесть А. Куприна «Поединок». Не хватало концовки, а сроки не ждали, и на квартиру к автору направили посыльного. Тот сидел пьяный на столе, сложив ноги калачиком. Не до рукописи ему было… Пришлось Алексею Максимовичу писать концовку «Поединка».
Но никто не заметил чужого текста!
Почему его зовут Буревестником революции? Это можно понять по признанию, когда он писал «Фому Гордеева». Тогда был период духовного развития писателя. Он уже в конце ХIХ века знал о неизбежности революционных преобразований в России и шёл к марксизму.
В «Беседах о ремесле» Горький писал: «…я был несколько знаком с учением Маркса. «Мораль господ» мне была так же враждебна, как и «мораль рабов», у меня слагалась третья мораль: «Восстающего поддержи». Как позже он поддерживал и голодающих Поволжья, и бедноту.
Да, образ Фомы сложный. Он получил богатое наследство, мог увеличить его, так как имел купеческий талант и материальные возможности. Был строг, мог наказать провинившегося и прогнать с работы. Ему прочили огромные успехи и рост состояния. Но завёлся червь в душе купца, подтачивал его, постоянно напоминая о несправедливости в беспощадном капиталистическом обществе и купеческой среде. О зле эксплуатации человека человеком, социальном неравенстве. В результате запил, всё пошло прахом, попал в психушку.
В этом и других произведениях автор вроде и не говорит об этой несправедливости, но умело подводит к тому, что капитализм отживает своё.
— Путь избавления от пут и тенёт – главная черта героя в художественной литературе, – говорил нам на лекциях академик Г. Куницын.
Пролетарский писатель Горький твёрдо шагал этим путём. За это его уважали и любили знаменитые мировые писатели. За великую правду, которую Алексей Максимович считал богом свободного человека.
За эту правду его ненавидели богачи, купцы и власти. Однажды, когда он шёл по берегу Волги, налетел бандит и подло ударил в грудь ножом. Спас находившийся в кармане портсигар. Писатель оказался человеком могучим, выбил нож, скрутил руки бандиту и гневно спросил:
— За сколько тебя наняли купцы?
— За триста рублей, – признался тот, моля о пощаде.
— Продажные твари, так дёшево оценили лучшего русского писателя! – воскликнул с обидой классик.
Отличные отзывы о его произведениях оставили Л. Толстой, А. Чехов, В. Короленко, Р. Роллан, С. Цвейг, Д. Лондон, Б. Шоу, Лу Синь, В. Ленин, Н. Крупская, А. Луначарский и сотни других людей. Поэтому даже в конце ХХ века театрами всего мира ставилось много спектаклей по произведениям Горького.
С ним дружили И. Сталин, члены ЦК и правительства, высоко ценившие инженеров человеческих душ. Вот и набрасываются литературные овчарки и шавки на лучших мастеров из писательской когорты, на правдолюбов и самого Горького, создателя Союза писателей СССР, Литературного инсти- тута и других учреждений, сказавшего, что если враг не сдаётся, его уничтожают.
А разве не надо уничтожать фашистов, игиловцев, которые убивают тысячи невинных людей?
Новые бесы обвиняют его в создании теории социалистического реализма. Но у Горького миллионные тиражи его книг по всему миру. Они несут правду, призывают к равенству и братству людей, к новой форме социального устройства.
Его произведения — глоток свежего воздуха для человечества.
А что могут отразить, кроме крысиной ненависти, прикормленные словоблуды, старающиеся всеми силами принизить труды Алексея Горького и растоптать память о великом творце?!
Горьковским путём пошла такая литературная глыба, как Нобелевский лауреат М. Шолохов, по праву ставший с ним на одну ступень. А также А. Толстой, Л. Леонов, В. Шукшин, В. Распутин и сотни других писателей в СССР и за рубежом.
Это была великая литературная революция.
Так куда же делся человек, за которого страстно боролся Горький? А ведь он был и пророком, потому что писал не только для ХIХ и ХХ веков, но и для ХХI.
Разве не те же проблемы у нас сейчас? Не зверствуют капиталисты, не грабят народ министры, прокуроры, судьи, генералы, полицейские, чиновники и пятая колонна?
Значит, снова нужно изучать труды великого Горького, чьи произведения помолодели от времени и оказались очень кстати. И сделать правильный вывод.
Приступить к глубокому изучению в школах и вузах. И объявить литературный конкурс в честь юбилея писателя. Началом можно считать восстановление его памятника у Белорусского вокзала столицы.
Владимир КОЖЕВНИКОВ.
Невинномысск.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 07 марта 2018 г. на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.