«Последней весточкой о судьбе старшины 397-го отдельного сапёрного батальона 229-й стрелковой дивизии Ивана Даниловича Николаенкова было письмо из госпиталя, написанное чужой рукой под его диктовку. Заканчивалось оно словами: «Без рук, без ног и глаз, а так хочется жить…».
Письмо потерялось в пожаре войны, а эти слова запомнились его фронтовым друзьям на всю жизнь. «Много предпринималось попыток хоть что-нибудь узнать о его дальнейшей судьбе, но всё тщетно. Неужели не выдюжил, не выжил?» — писали его однополчане, бывшие офицеры 397-го отдельного сапёрного батальона 229-й стрелковой Одерской дивизии Р.В. Бобровский и В.Ф. Покровский.
Каким знали его товарищи по оружию? Почему так настойчиво разыскивали в послевоенные годы?
Есть в книге учёта сержантского и рядового состава этого батальона, хранившейся в Центральном архиве Министерства обороны СССР, краткая запись: «Николаенков Иван Данилович, командир отделения 1-й роты.
Родился в 1918 году в д. Верушкино Поповского сельского Совета Ельнинского района Смоленской области, окончил 6 классов. Призван в ряды РККА 2 июля 1941 года Ленинским РВК г. Москвы…
Ранен: 27 апреля 1943 г., 22 июня 1944 г., 30 октября 1944 г.
Награждён: медалью «За боевые заслуги» 6 октября 1943 г., медалью «За отвагу» 7 апреля 1944 г., медалью «За отвагу» 21 апреля 1944 г., орденом Славы 3-й степени 26 июня 1944 г., орденом Славы 2-й степени 12 августа 1944 г., орденом «Красная Звезда» 10 сентября 1944 г.»
Отважного сапёра сержанта Николаенкова на фронте знали как одного из самых мужественных бойцов батальона. Ему поручали наиболее сложные задания, и не было случая, чтобы он их не выполнил с честью.
В 229-ю дивизию Николаенков прибыл в декабре 1942 года, когда за плечами его были июльские бои под Брянском, оборона Тулы, Подольска. Но уже на первых страницах истории дивизии этого периода неоднократно упоминается имя бесстрашного сержанта. Были ночи, когда он устанавливал по 250-300 мин под прицельным огнём противника, когда малейший промах мог стоить ему жизни.
Отделение сапёров, которым командовал Иван Данилович, проявило мужество и храбрость в боях при снятии блокады Ленинграда, освобождении Новгородской и Псковской земель, а затем и Прибалтики от немецко-фашистских захватчиков.
На подступах к Риге сапёры получили задание очистить территорию от пролежавших несколько лет в земле заржавевших мин, многие из которых были рассчитаны на неизвлекаемость — «с сюрпризом», как говорили тогда. Встречались комбинированные поля, где вперемешку были противотанковые и противопехотные мины разных систем и образцов. Уже были обезврежены тысячи. И вдруг ошеломляющая весть потрясла всех: подорвался Николаенков.
Такие потери не бы ли для сапёров неожиданностью. Но руками опытнейшего минёра-подрывника были поставлены и сняты многие сотни мин, и в случившееся никто не хотел верить.
Его принесли на залитой кровью плащ-палатке. Оторваны руки, раздроблены ноги, опалено лицо, потеряно зрение, всё тело иссечено осколками.
Вот так и затерялся отважный сапёр в тыловых госпиталях. Только в конце 1981 года разыскали его боевые товарищи с помощью пионеров штаба «Поиск» Борисовской восьмилетней школы Калининской области.
Искали его могилу, а получили от него письмо с припиской: «Писал сам». Это казалось невероятным. Но удивительнее всякой легенды сама жизнь.
…Получив на фронте весть о ранении сына, отец Ивана Даниловича написал дочерям в станицу Новоалександровскую, просил забрать Ванюшу из госпиталя города Гусь-Хрустальный «таким, каким увидите, каким будет».
Медикам удалось сохранить ему раздробленные ноги. С помощью операции, сделанной в Вильнюсе, частично вернули зрение. Была сделана и пластическая операция лица. Только по- прежнему на правой руке оставалось 16 сантиметров кости от локтя, на левой — 8 сантиметров от плеча.
Медицинское заключение «Признать инвалидом первой группы» звучало как приговор. Но вторую жизнь вдохнула в него двадцатилетняя красавица Аннушка Курдюкова, ставшая его женой. Выросшая в колхозе, привычная к любой работе, она не испугалась трудностей, не посчиталась с тем, что родные не одобряли её выбора. Сколько же доброты, душевного тепла, истинного бескорыстия должно быть в сердце женщины, чтобы пойти на этот каждодневный подвиг! Её счастье, её награда в том, что Иван Данилович ни в чём не чувствовал себя обойдённым.
В 1946 году в Москве были сделаны протезы рук. Он научился не только обслуживать себя, но и писать, пилить дрова, копать грядки. Работал сторожем, вырастил двух дочерей, а те подарили ему пятерых внуков. И письмо фронтовым друзьям, которые разыскали его в 1981 году, он действительно писал сам.
На наш вопрос о здоровье он тогда улыбнулся:
— К врачам пока не хожу. Несколько раз ездил с женой на встречи с однополчанами в Москву и другие города.
Чисто и уютно было в их небольшом дворике по переулку Южному, 26. Тепло и ласково смотрели друг на друга супруги. Позади было более 40 лет непростой, но достойной уважения семейной жизни.
А перед нами — достойный пример ратного и трудового подвига, непостижимого мужества и жизнелюбия.
В.П. ЛЕНКИНА.
Новоалександровск.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 28 ноября 2019 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.