События, о которых пойдёт речь, произошли зимой 1943-44 годов, когда фашисты приняли зверское решение: использовать воспитанников Полоцкого детского дома № 1 как доноров. Немецким раненым солдатам нужна была кровь. Где её взять? У детей.
Первым встал на защиту мальчишек и девчонок директор детского дома Михаил Степанович Форинко. Для оккупантов никакого значения не имели жалость, сострадание и вообще сам факт такого зверства, поэтому сразу было ясно: это не аргументы. Зато весомым стало рассуждение: как могут больные и голодные дети дать хорошую кровь? Никак. У них в крови недостаточно витаминов или хотя бы того же железа. К тому же, в детском доме нет дров, выбиты окна, очень холодно. Дети всё время простужаются, а больные какие доноры?
Сначала детей следует вылечить и подкормить, а уже затем использовать. Немецкое командование согласилось с таким предложением. Михаил Степанович посоветовал перевести детей и сотрудников детского дома в деревню Бельчицы, где находился немецкий гарнизон.
Первый замаскированный шаг к спасению детей был сделан… А дальше началась большая тщательная подготовка. Детей предстояло перевести в партизанскую зону, а затем переправлять на самолёте. И вот в ночь с 18 на 19 февраля 1944 года из села вышли 154 воспитанника детского дома, 38 воспитателей, члены подпольной группы «Бесстрашные» со своими семьями и партизаны отряда имени Щорса бригады им. Чапаева. Ребятишкам было от трёх до четырнадцати лет. И все молчали, боялись даже дышать. Старшие несли младших. У кого не было тёплой одежды – завернули в платки и одеяла. Даже трёхлетние малыши понимали смертельную опасность и молчали…
На случай, если фашисты всё поймут и отправятся в погоню, около деревни дежурили партизаны, готовые вступить в бой. А в лесу ребятишек ожидал санный поезд. Очень помогли лётчики. В роковую ночь они, зная об операции, закружили над Бельчицами, отвлекая внимание врагов. Детишки были предупреждены: если вдруг в небе появятся осветительные ракеты, надо немедленно садиться и не шевелиться.
За время пути колонна садилась несколько раз. До глубокого партизанского тыла добрались все. Предстояло эвакуировать детей за линию фронта. Сделать это требовалось как можно быстрее, ведь немцы узнали о побеге. Находиться у партизан с каждым днём становилось всё опаснее. Но на помощь пришла 3-я воздушная армия, лётчики начали вывозить детей и раненых, одновременно доставляя партизанам боеприпасы. Было выделено два самолёта, под крыльями у них приделали специальные капсулы-люльки, куда могли поместиться дополнительно несколько человек. Лётчики вылетали без штурманов – это место тоже берегли для пассажиров. В ходе операции вывезли более пятисот человек. Но речь пойдёт только об одном полёте, самом последнем…
Он состоялся в ночь с 10 на 11 апреля 1944 года. Вёз детей гвардии лейтенант Александр Мамкин (на фото) – уроженец села Крестьянское Воронежской области, выпускник Орловского финансово0экономического техникума и Балашовской авиационной школы. Ему было 28 лет.
К моменту событий, о которых идёт речь, Мамкин был уже опытным лётчиком. За плечами – не менее 70 ночных вылетов в немецкий тыл. Тот рейс был для него в операции (она называлась «Звёздочка») девятым. В качестве аэродрома использовалось озеро Вечелье. Приходилось спешить ещё и потому, что лёд с каждым днём становился всё ненадёжнее. В самолёт Р-5 поместились десять ребятишек, воспитательница Валентина Латко и двое раненых партизан.
Сначала всё шло хорошо, но при подлёте к линии фронта самолёт Мамкина подбили. Линия фронта осталась позади, а Р-5 горел… Будь Мамкин на борту один, он набрал бы высоту и выпрыгнул с парашютом. Но он летел не один. И не собирался отдавать смерти мальчишек и девчонок. Не для того они, только начавшие жить, спасались от фашистов, чтобы разбиться. И Мамкин вёл самолёт…
Пламя добралось до кабины пилота. От температуры плавились лётные очки, прикипая к коже. Горели одежда, шлемофон, в дыму и огне было плохо видно. От ног потихоньку оставались только кости. А там, за спиной лётчика, раздавался плач. Дети боялись огня, им не хотелось погибать. И Александр вёл самолёт практически вслепую. Превозмогая адскую боль, уже, можно сказать, безногий, он по-прежнему крепко стоял между ребятишками и смертью. Мамкин нашёл площадку на берегу озера неподалёку от советских частей. Уже прогорела перегородка, которая отделяла его от пассажиров, на некоторых из них начала тлеть одежда.
Но смерть отступила. Все пассажиры остались живы. Александр Петрович сам смог выбраться из кабины. Успел спросить: «Дети живы?» И услышал голос мальчика Володи Шишкова: «Товарищ лётчик, не беспокойтесь! Я открыл дверцу, все живы, выходим…» И Мамкин потерял сознание.
Врачи так и не смогли объяснить, как мог управлять самолётом и благополучно посадить его человек, в лицо которого вплавились очки, а от ног остались одни кости? Как смог он преодолеть боль, шок, какими усилиями удержал сознание? Похоронили героя в деревне Маклок в Смоленской области.
С того дня все боевые друзья Александра Петровича, встречаясь уже под мирным небом, первый тост выпивали «За Сашу!»… За Сашу, который с двух лет рос без отца и очень хорошо помнил детское горе. За Сашу, который всем сердцем любил мальчишек и девчонок. За Сашу, который носил фамилию Мамкин и сам, словно мать, подарил детям жизнь.
Софья МИЛЮТИНСКАЯ.
***
Их расстреляли на рассвете,
Когда ещё белела мгла.
Там были женщины и дети,
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться
И встать затем ко рву спиной,
Но прозвучал вдруг голос детский
Наивный, чистый и живой:
— Чулочки тоже снять мне, дядя?
Не осуждая, не браня,
Смотрели, прямо в душу глядя,
Трёхлетней девочки глаза.
«Чулочки тоже» — и смятеньем
На миг эсэсовец объят.
Рука сама собой с волненьем
Вдруг опускает автомат.
Он словно скован взглядом синим,
И кажется он в землю врос,
— Глаза, как у моей дочурки! —
В смятенье сильном произнёс.
Охвачен он невольно дрожью,
Проснулась в ужасе душа.
Нет, он убить её не может,
Но дал он очередь спеша.
Упала девочка в чулочках…
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, что если б дочка
Вот здесь, вот так твоя легла…
Ведь это маленькое сердце
Пробито пулею твоей…
Ты человек, не просто немец
Или ты зверь среди людей?..
Шагал эсэсовец угрюмо,
С земли не поднимая глаз,
Впервые, может, эта дума
В мозгу отравленном зажглась.
И всюду взгляд струится синий,
И всюду слышится опять,
И не забудется поныне:
«Чулочки, дядя, тоже снять?».
Муса ДЖАЛИЛЬ.
Эта статья в PDF-версии газеты «Родина» от 28 марта 2019 года на сайте ЦК КПРФ, а также на сайте Ставропольского крайкома КПРФ.